Пока не будешь счастлив

В общем, покружив, я спряталась в туалете на несколько минут, а потом вышла в коридор. Он был темным, потому что здесь не висели даже гирлянды. Я хотела подойти к арке в гостиную, чтобы выглянуть и поискать Кирилла. Но тут впервые за десять тысяч лет удача улыбнулась мне, и я увидела, что Кирилл заходит в этот жуткий коридор. Он, кажется, был чем-то взволнован. Потешив себя мыслью, что моим поведением, я его окликнула.

Увидев меня в тени коридора, Кирилл встрепенулся. Наверное, будь я некрасивой девочкой, он бы вскрикнул от ужаса. Но сдержался, признав меня.

– Алиса?

Я кивнула. А затем схватила его за ворот рубашки и притянула к себе. Кирилл сопротивлялся, но вяло. Тем не менее это так меня обидело, что я решила считать, будто мне показалось.

– Что ты делаешь?

В темноте сложно было определить, какое у него выражение лица. Я идентифицировала его как «взволновано-игривое», хотя отпор Кирилла намекал на «взволновано-напуганное».

Я хотела его поцеловать. Но, раз такое дело, придется сразу перейти к разговору.

– Это ты что делаешь? – сказала я, отпуская воротник его рубашки.

С этим жестом Кирилл отступил на шаг, пригладив волосы. Затем он судорожно вздохнул и оперся на стену справа от меня, словно только что вышел из тяжелого поединка и теперь должен отдохнуть.

– Ты про что? – спросил он так, будто в самом деле не понимал.

Клочок светомузыки вдруг прыгнул ему на нос, придав Кириллу какой-то романтичности, которая ему вовсе не соответствовала. Из-за этого я отвлеклась, поэтому заговорил снова Кирилл:

– Я видел, что произошло в гостиной…

Мне захотелось закричать от радости.

– …в общем, я тебя отпускаю.

Мне захотелось закричать от гнева.

– Что? – тупо переспросила я, надеясь, что просто неправильно его услышала.

Кириллу было неловко, и в то же время он чему-то радовался.

– Говорю, что… – продолжил он, но запнулся.

Я не в силах была хоть что-то сказать. Отпускаю? Он сказал: «я тебя отпускаю»? Неужели он хочет…

– Короче, нам давно пора расстаться. Думаю, ты тоже это понимала.

Мне стало интересно, что значит «давно» в понимании Кирилла. Мы так-то не очень «давно» и встречаемся. Он, конечно, ветреный молодой человек, для которого три месяца реально «давно». Но чтобы и со мной ему так казалось?

– Что?

Другие слова сбежали из головы. Я не думала, что разговор примет такой оборот. Черт возьми, я надеялась, что все будет ровно наоборот!

– Я считаю, нам не стоит больше держать друг друга. Ты, я вижу, тоже это осознала… Артем…

Катастрофа, он понял все совершенно не так! Объяснить, что произошло на самом деле, не получилось – слова так и не нашли путь от мозга ко рту. Воспользовавшись тем, что у меня отнялся язык, Кирилл продолжил:

– Честно говоря, я тоже время зря не терял…

Да это именно то, из-за чего и произошла вся эта ситуация! Именно то, что я пытаюсь предотвратить! Хотя стоп. Он сказал «не терял»? В прошедшем времени?

– Уже где-то недельку мы с Викой…

Зная Кирилла, «неделька» – это не совсем точное описание месяца.

Кирилл не договорил. И не нужно было – я и так все поняла. Это продолжается не один день, значит, мне не предотвратить измену Кирилла. Для этого пришлось бы вернуться на «недельку», а не на сутки назад.

Похоже, я катастрофически ошиблась.

Почему я вообще решила, будто остановить Кирилла – моя задача, чтобы выбраться из петли времени? Это просто невозможно, раз его похождения продолжаются не первый день. Мне не справиться с таким заданием. Мне вообще не стоило во все это ввязываться.

Даже если бы Кирилл начал свои похождения только сегодня. Я бы перекроила этот день. Остановила Кирилла и буквально приказала бы ему остаться со мной. А что дальше? Я же не могу крутиться в петле времени каждый раз, когда Кирилл оступается? Это было бы ужасно! Действия Кирилла зависят-то от самого Кирилла. И не я должна исправлять последствия. А он должен так поступать, чтобы не нужно было никаких последствий исправлять.

Осознание этого было таким мощным и внезапным, что я не заметила, как всхлипнула. Кирилл тут же вмешался. Он взял меня за локоть и нежным голосом сказал:

– Алиса, не стоит расстраиваться. Это только к лучшему.

То, что это к лучшему, он не соврал. Но, несмотря на истину, которую он глаголил, мое тело не удержалось от естественной реакции на его слова и якобы милый тон.

Я отпихнула его руку и дала Кириллу такую резкую пощечину, что самой стало больно. Ладонь закололо, но это ощущение было, скорее, приятным, и я заулыбалась, как сумасшедшая.

– Алиса! – закричал Кирилл, прижав ладонь лицу.

От низкого, бережного, но снисходительного тона не осталось и следа. Теперь Кирилл визжал высоко, как мальчик-зайчик.

– Ты с ума сошла?!

Кирилл отступил на пару шагов в глубь коридора. Он даже не представляет, насколько прав! Я действительно сошла с ума, и, честно говоря, это уже перестало меня волновать.

– Ты… – начала я.

В голове крутились сотни матерных слов, и все замечательно подходили к описанию Кирилла. Но остановилась я на банальном:

– Сволочь!

И унеслась.