Пока не будешь счастлив

Ощутив кулаком что-то влажное, я поняла, что заехала Артему если не в глаз, то в рот. Он зашипел от боли и стал переползать на водительское сиденье.

Конечно, если он и впрямь хотел бы довести дело до конца, то никакое махание руками меня бы не спасло. Но, кажется, мое перекошенное лицо, боль и звуки борьбы, заполнившие теперь машину, отрезвили Артема.

– Ну ты и… ублюдок! – орала я, доставая из-под ног сумку.

В ругательствах я повторяться не любила, ведь люди придумали так много слов, чтобы описывать таких, как Артем. Грех их все не использовать. Но сейчас меня переполняла не столько злость, сколько обида и жалость к себе. Поэтому я не могла вспомнить еще чего-нибудь ругательного.

Артем тоже орал. «Сумасшедшая», «потаскуха» и, кажется, там что-то было о моем родстве с чертом. Но он больше не держал меня, и за это можно было его поблагодарить.

Чего я, конечно же, не сделала. Я наконец-то выскочила, хлопнула дверью машины и помчалась к подъезду, на ходу выискивая ключи в сумочке. Хорошо, что я их взяла, а то было бы неловко стоять тут у двери под пиликающий домофон, пока Артем бесится в машине. Бесился он славно. Орал что-то из словарного запаса моряков, чтобы со мной не повторятся, ведь я шпарила по лексикону сапожников. И тыкал мне средние пальцы, в чем я ему не уступала.

А через несколько минут я уже была дома, и вся эта перепалка теперь ощущалась странной, далекой, будто из другого измерения.

– Алиса! – услышала я маму, едва захлопнула дверь. – Ты?

– Да!

Со скоростью света я стянула с себя куртку, запулила туфлями в стену, а затем пробралась к себе в комнату, пока мама не успела выйти из кухни. Увидь она мое лицо – отвечала бы я на вопросы до самого нового года. А это нежелательно. Негоже расстраивать маму перед праздником. Да и всю семью. Обычно я не такая благородная, но сейчас, несмотря на то что у меня было плохое настроение, портить его всем не хотелось.

Что уж там плохое? Отвратное. На душе было мерзко. Кошки там не только скребли, но и, кажется, какали. Я оперлась о стену и, съехав по ней на пол, закрыла лицо руками, а после застонала. Сумку я так и не выпустила, и она неприятно холодила мне бок металлической застежкой.

Затем я снова застонала, услышав, как в дверь стучатся.

– Алиса! – сказала мама теперь уже с беспокойством. – Чего ты так рано?

Не дождавшись ответа, она спросила:

– У тебя все хорошо?

Я попыталась сделать голос как можно более радостным:

– Да! Просто… Просто я устала очень! Уже спать ложусь!

– Спать?

Исковерканное стеной и дверью, эти слова я едва услышала. Ну да, тупо ложиться спать за два часа до нового года… Или сколько там осталось?

Я сделала вид, что не услышала маму, и притихла. Дождавшись, когда ее шаги простучат до гостиной, я тихо встала и вышла на середину комнаты. Тут же разделась, бросила сумку куда-то в угол, стянула платье и, оставив его валяться на полу, с разбега прыгнула на кровать.

Только закутавшись в одеяло по нос, я вспомнила, что надо смыть косметику. Наверное, у меня уже не только веки, но и все лицо в черных жутких разводах… Но так лень вставать.

Хотелось еще вымыться. После всех этих нежеланных касаний я чувствовала себя так, словно в грязи извалялась. Но тепло одеяла сморило меня больше, чем весь этот бесконечный день. Я поворочалась, думая подняться, чтобы сходить в душ. Но сил хватило только на то, чтобы перевернуться на другой бок.

Как же я могла так ошибиться? Так просчитаться с этой дурацкой петлей времени, с Кириллом… с Артемом. А ведь последнего я почти зауважала. Он же был так ко мне внимателен, исполнял мои поручения, никогда не противился, даже когда я полжизни назад попросила его подвезти меня домой… Понятно теперь почему. Не хорошим отношением подобное оплачивается, и нет ничего удивительного в ситуации, которая случилась в машине. Стоило открыть глаза чуть раньше, понять, что значат все его взгляды и уступки. Увидеть это и нажать на тормоз, а не давить на газ, как я всегда это делаю.

Эти мысли вертелись в моей голове, пока я не вздрогнула и не распахнула глаза. Да что я такое думаю? Артем – мудак. И все тут! Дело не в моем коротком платье и не в том, что я будто бы тоже шла ему на уступки, нет. Дело в Артеме и в его тупорылой уверенности, что вот-вот настанет миг, когда я сдамся. Но он не с той связался.

Теперь я даже чувствовала что-то типа гордости. Жаль только, что колено мое по ноге ему прилетело, а не повыше и не полевее. Обидно еще, что, вероятно, «завтра» ничего этого будто бы и не происходило.

Я не сомневалась – петля времени повторится. Я так и не поняла, что мне нужно сделать, чтобы все исправить. Как Женек говорил? Изменить какое-то глобальное событие… Глобальное, вероятно, для моей жизни, раз вся эта катавасия происходит со мной. Но ведь единственное существенное событие, которое произошло со мной в этот день, – это расставание с Кириллом. Что еще я могу поменять?

Как я заснула – сама не поняла. Знаю только, что это произошло до полуночи. И что я была жутко зла.

Глава 3. Китайская пытка водой