Пока не будешь счастлив

Хотелось воскликнуть: «опять ты со своим новогодним настроением!» Но я вовремя остановилась. Надо где-то записать себе – не использовать слово «опять», пока верчусь в петле времени.

– Не работает это все.

Я тут же пожалела. Сейчас Женек начнет свою тираду о том, как создать себе новогоднее настроение.

Он и вправду стал говорить про это, но я не желала слушать, поэтому перебила Женька.

– Ты же взрослый мальчик. Должен был давно понять, что не существует чуда. А новогоднее настроение – это чудо.

– Я и маленьким мальчиком не верил в чудо, – сказал Женек с печалью в голосе.

Сперва я удивилась, но потом все поняла:

– Это потому, что ты был ребенком-вундеркиндом, который отрицает то, что не доказано наукой?

Женек усмехнулся и с той же грустью в голосе пояснил:

– Нет. Просто я уже в первом классе просек, что ерунда вся эта затея с Дедом Морозом…

Наверное, Женек хотел рассказать, кто обломал ему, первокласснику, чудо. Мне было интересно узнать – люблю истории с плохим концом. Но я воскликнула, оторвавшись от стула:

– Я тоже! Тоже в первом классе!.. – затем я присела и с прищуром добавила: – Только не говори, что ты тоже увидел…

– … как переодевается Иван Анатольевич.

Женек улыбнулся, и я тоже улыбнулась. То, что нашего физрука звали Иван Анатольевич, я давно забыла. Но из памяти никогда не сотрется, что именно из-за него я утратила невинную детскую веру в новогоднее волшебство.

Дело в том, что на новогодний утренник в первом классе к нам в школу пришел Дед Мороз. Я была в восторге! Как это Дед Мороз смог выкроить время в своем плотном графике на то, чтобы посетить нашу родную, сто сорок восьмую школу? Подвоха я не замечала, ведь в шесть лет еще не была скептиком.

В общем, после нелепого представления и выдачи подарков, закупленных родительским комитетом (я это чуть позже узнала), Дед Мороз пошел на выход. Я не желала расставаться с ним, о чем и заявила. Дед Мороз только поохал по-дедоморозовски и сказал, что мы еще встретимся тридцать первого декабря не только в этом, но и в следующем году. Ждать аж тридцать первое декабря, целую неделю после утренника, я не желала. К тому же мне не понравился подарок – плюшевый котенок. Дед Мороз на то и Дед Мороз, чтобы знать, что я больше люблю собак.

Тогда я снарядила экспедицию из своих друзей и Женька. Не знаю, как нам удалось пробраться мимо учителей и родителей, но наша банда покралась за Дедом Морозом. Едва сдерживаясь, чтобы не захихикать, мы следовали за ним до спортзала. Я забеспокоилась, что не взяла курточку, ведь если мой план не сорвется, то мы дойдем до дома Деда Мороза, то есть до северного полюса.

Первым тревожным звоночком было то, что Дед Мороз пошел в спортзал. Что он там забыл? Сперва я подумала, что они с физруком товарищи. Но оказалось, что Дед Мороз и есть физрук. Мы с друзьями и Женьком через щелку приоткрытой двери увидели, как Дед Мороз снимает шапку, кафтан… и бороду! Борода оказалась ненастоящей!

Короче, мы отсмотрели представление, в котором Дед Мороз превращался в физрука. Никто из нас и слова не выдавил. Мы были так поражены, что не могли пошевелиться.

Отмерли мы, когда кто-то зарыдал. Хорошо, что это произошло, иначе мы бы стояли там по сей день. Мы обернулись и увидели рыдающего Женька. Сейчас мне от этой картины смешно. А тогда было не до веселья. Мы услышали шаги из спортзала в нашу сторону и бросились врассыпную. Женька кто-то подхватил, и он тоже побежал, плача уже на ходу. Мне тоже хотелось заплакать, но я сдерживалась, пока не пришла домой. Правда, и дома я не плакала. Там я все обдумала и очень обиделась на взрослых, которые врут детям о Деде Морозе и прочей ерунде. Они так и не заслужили моего прощения, хотя я сама почти что взрослая.

Да, именно с того случая я ненавижу Новый год.

– Так это ты был тем кудрявым плаксой? – сказала я, хотя знала, что не ошибаюсь.

Женек почему-то улыбнулся, хотя я стремилась его поддеть.

– Да. Это был последний раз, когда я так сильно плакал.

– А как же семерка в четверти за систему координат?

– Это был предпоследний раз, когда я так сильно плакал.

Вопреки намерениям быть суровой, я засмеялась. Может, если бы не Женек, то я была бы той, кто разревелся в пустынном школьном коридоре за спинами одноклассников. Кто-то же должен был это сделать – вывести всех из транса.

– Худший день в моей жизни, – зачем-то сказала я.

У меня было чувство, что я поделилась сокровенным. И с кем? С Женьком.

– Тогда у тебя замечательная жизнь.

Я фыркнула. Затем я открыла рот, чтобы по полочкам разложить Женьку, почему его фраза – абсурд. Но он первым заговорил:

– И не думай отрицать.

Я захлопнулась и сделала вид, будто и не собиралась ничего такого делать.

– Я с того дня ненавижу Новый год… и прочие праздники. Я тогда поняла, что любое чудо – обман и очаровываться им не стоит. Чтобы потом не разочаровываться.

– Да?

Он задумался, глядя куда-то вверх. Я тоже туда глянула, но не было вверху ничего интересного. А потом Женек спросил:

– А знаешь, что решил с того дня я?

Женек ждал моего ответа. Мне было плевать, что он там решил, но что-то заставило меня качнуть головой.