Пока не будешь счастлив

Мы с Женьком помолчали еще что-то около вечности, а потом он шепнул:

– Давай вверх.

– Нет, – пискнула я, пытаясь глянуть вниз, на Женька. – Давай на этом этаже подождем.

– Давай лезь, – сказал Женек, насколько мог бодро. Но слышалось, что ему подражание обезьянам не по вкусу. – Через какой, думаешь, этаж охранник будет возвращаться?

Я бы пожала плечами, но они были так напряжены, что не хотелось ими шевелить. Женек, как всегда, был прав (о нет, неужели я это признала). Охранник скоро поймет, что сбился со следа, тогда повернет обратно и, если мы не спрячемся этажом выше, увидит нас, сидящими у стеночки.

Так что я, стараясь смотреть только на перекладины, полезла по лестнице. Это было ужасно. Руки скользили, и приходилось уговаривать себя на каждое движение. Ноги, к счастью, не скользили. Выпишу потом своим кроссовкам премию за то, что не подвели в ответственный момент.

В общем, еще через пару тысячелетий лестница-гусеница закончилась, и я почему-то ощутила холодный ветер. Он был не просто сильным. Его порывы едва не сдували меня. Осознать, что это значит, я смогла только опустившись на пол рядом с лестницей. Я отползла, чтобы Женьку было куда влезть, и осмотрелась.

Оказалось, что у этого торгового центра всего два этажа. Я всегда думала, что три. Но только теперь поняла, что первый этаж – подвальный.

В общем, теперь мы с Женьком очутились на крыше, и не сказать, что обрадовались своему положению.

– Ой.

Видно, он тоже забыл, что этажей всего два.

Я бы ответила как-то в рифму и обидно, но сейчас настроение было не то. Ветер обдувал так, как, наверное, обдувает в нескольких метрах от урагана. А еще я зачем-то глянула вниз, и у меня закружилась голова. Тогда я села на крышу. Бетон был холодным, но я обрадовалась, что хоть так могу уменьшить расстояние от глаз до земли.

Когда Женек подошел, я подвинулась, как муравей на рельсах[1], и он сел рядом. Мне было холодно, и я с грустью подумала о курточке, которую бросила на пол в магазине. Вероятно, злой консультант-ябеда уже унес ее на мусор.

– Тебе не холодно? – спросил Женек учтиво.

– Нет, – сказала я, понимая, что последует, если отвечу «да».

Если точнее: Женек придвинется ко мне так, что наши ноги соприкоснутся, а потом он накинет на меня свою куртку и все это будет жутко неловко… Хотя стоп. У Женька тоже нет куртки. Отмена.

Я не засекла, сколько мы так просидели. А еще я не знала, сколько нужно просидеть, чтобы охранник о нас забыл. Если бы не лютый ветер, здесь было бы неплохо. Вид красивый. Серый и унылый, но чем-то симпатичный. С моего насеста были видны огромная парковка, проезжая часть, тополи, растущие вдоль дороги, за которой можно было разглядеть панельки. С насеста Женька было видно все то же самое, только еще и меня.

– Можно спросить, что ты такого сделала, что охранник гонится за тобой?

– Нет.

Я ответила не сразу, а пораздумав и покусав губы. Но решила промолчать, когда поняла, что среди всех моих знакомых Женек – единственный, у кого эта история вызовет не восхищение, а неодобрение.

– Ладно.

Он так разочаровался, словно в истории охранник был бы плохим, а я – хорошей.

Затем я услышала, как Женек копошится, а потом все-таки его нога прижалась к моей. Хотя, медитируя под этим ужасным ветром, я почти упокоилась, это движение всколыхнуло во мне что-то. Мне вдруг стало ужасно противно.

– Зачем ты это делаешь? – воскликнула я.

Половину громкости унес ветер, но мои слова все равно прозвучали очень резко. Женек тут же отодвинулся, и на мгновение мне показалось, что зря я так завожусь и что, возможно, Женек вообще случайно меня коснулся. А если не случайно, то он очень долго на это решался.

Но в вопросе я спрашивала не про касания. Нет, они волновали меня меньше всего.

– Зачем ты побежал за мной? – продолжала я так же громко, только теперь глядя на Женька. – Зачем помогал? Зачем вообще подсел ко мне на фудкорте?

Женек стушевался под моим взглядом, и я очень старалась не смягчиться. В последний раз так любезен со мной был Артем. И ничем хорошим это не закончилась. Никто никому не помогает за просто так. Не существует таких добряков.

Я вдруг поняла, что щеки мокрые, и оттого, как ветер сушил слезы, стало еще холоднее. Я быстрым движением утерла глаз, словно надеялась, что Женек этого не заметит. Он будто и вправду ничего не увидел.

– Алиса, – сказал он. – Я же не знал…

– Зачем ты побежал! – крикнула я, не дослушав Женька. – Что тебе будет от моего спасения?

Женек молчал. Но не от того, что сказать ему было нечего. Наоборот, мыслей у него наверняка было так много, что он не знал, с какой начать.

– Что ты хочешь получить от меня, а? – спросила я, только теперь уже гораздо тише.

Несмотря на это, я не сомневалась – Женек меня услышал. Он хлопал глазами с длиннющими ресницами и явно не понимал, куда себя деть.

Только я ему не верила. Конечно, я знаю ответ на вопрос. Разве могу я думать иначе после того, что случилось вчера?