Пока не нагрянет любовь

В первый раз за все время домой меня подвозил Дамьян, и хоть внутренний голос озвучивал многочисленные вопросы, вслух я их так и не произнесла. Без Несс, Дамьян и так вел себя как настоящий телохранитель, словно он на самом деле выполнял ответственную работу. Он толком не разговаривал, отвечая на вопросы сухо и кратко, однако после звонка Алека немного расслабился, и мы вместе посмотрели телевизор. Сам Алек приехал ближе к семи вечера и, отправив Дамьяна, велел мне переодеваться к тренировке. На этот раз, из его уст прозвучали слова строже, чем обычно. Мне даже жутко захотелось возразить, но, понимая, что тогда придется вступить с ним в диалог, приложила максимум усилий, чтобы не поддаваться негодованию. А вот Алеку не удалось оставаться непоколебимым. Его раздражение становилось все более выраженным, а та сдержанность, в которой он прибывал все эти дни, начала давать трещину.

Мне стоило пропустить один удар, и Алек сорвался.

– Ты не серьезно относишься ко всему! – сказал мне он.

Его глаза осуждали так, словно я совершила непростительный поступок.

– Более чем серьезно, – начала отводить от себя нападение. Я не чувствовала себя виноватой, но под натиском такого взгляда, мне требовалась и себе доказать обратное. – Всего один удар, Алек.

– Этого недостаточно, – не отступал он. – Я даже половины своей скорости не использую.

Он почти переходил на крик. Мне показалось, Алека сейчас раздражала в том числе и моя фигура перед глазами.

– Я стараюсь, – продолжала его убеждать, придавая своей интонации мягкость. – Я выполняю все, что ты говоришь. Без капризов и нытья…

– По-твоему, это повод для гордости? – перебил он, выдав презрительную усмешку.

Контроль постепенно покидал меня.

– Да что с тобой? Я же говорю, что стараюсь.

– А я говорю, плохо стараешься! – произнес Алек достаточно грубо, откинув со злостью от себя посох. – У нас остается мало времени.

Я не понимала, почему он так заводился. Его взгляд просто разъедал меня изнутри.

– В каком смысле, мало?

Алек лишь украдкой взглянул на меня и начал говорить, отвернув голову. В пустоту.

– Как только будет покончено с твоим другом, я уеду.

Совсем не удивившись заявлению, равнодушно буркнула.

– Ну, это я и так знала.

Однако для Алека мои слова были как масло в огонь. Он ожесточался с каждым мгновением сильнее.

– Я уеду из этого города. По крайней мере, хочу этого, но не смогу, если не буду уверен в тебе.

Мое сердце резко взвыло. Минуту я смотрела на Алека, не моргая. Я не могла принять его слова, которые он обрушил на меня целой грудой камней.

У меня затряслись пальцы. Палка едва не выскользнула из руки, я сжала ее настолько сильно, словно пыталась отыскать в ней опору.

– Уезжаешь? Почему? – задала я вопрос, не слыша свой голос.

Я слышала только удары своего сердца, где-то в районе горла.

– Не задавай вопросов, на которые не хочешь получать ответов.

После Алек оставил меня на улице одну, предоставив возможность додумать самостоятельно. Но я не могла думать. Всего один день мне дали передохнуть, и вот вновь – в груди все затягивается в узел. В тугой и болезненный. Множество мыслей неслись в голове, уговаривая тело, поддаться чувствам и броситься в след за Алеком, чтобы умолять не оставлять меня. Никогда. Пусть даже в такой наколенной обстановке, но зная, что он здесь…

Однако я осталась стоять неподвижно, принимая тот факт, что Алек сделал выбор, а значит и мне стоит сделать свой.

Если бы я только знала, что собственная убежденность может быть настолько обманчива…

Поспав всего несколько часов, после долгих ночных баталий с самой собой, я чувствовала себя вполне бодрой. Приняв наспех душ, закрутила волосы на макушке и, одевшись в спортивные вещи, вышла из комнаты как обычно ровно в семь. И тут же растерялась, понимая, что перед глазами нет Алека, который каждое утро ожидал меня, прислонившись к перилам. Где-то на первом этаже, раздалось тихое проклятие, и только сейчас до меня дошло, что в воздухе витает приятный запах еды. Может, я все еще спала?

Обхватив талию руками, я стала тихо спускаться по лестницам. Я не могла сообразить, что же это все могло значить. Увидев копошившегося Алека над столом, застыла в проеме. Блинчики? Он серьезно приготовил блинчики?

– Доброе утро, принцесса, – проговорил он, ставя на стол дымящиеся кружки.

То, что Алек вновь меня назвал «принцессой», да еще и с такой мягкой интонацией, привело меня в большее замешательство. Я открыла рот, но не смогла озвучить и слова.

Алек выпрямился и, поджав губы, развел руками в сторону стола.

– Помнишь, я как-то обещал, что если будешь вести себя хорошо, то начну извиняться за свое поведение. Как тебе такое извинение? – от плавящей мысли улыбки на губах Алека невозможно было оторвать глаз. – Я знаю, что ты любишь блинчики. Не спрашивай откуда, а то узнав, снова начнешь злиться.

Мой рот по-прежнему был приоткрыт. Происходящее было неправильным, особенно после того, как заставила себя выкинуть все из головы. Не сказала бы, что стала чувствовать себя лучше, просто я вообще ничего не чувствовала.