Пока не поставлена точка

От беды неземной облысев.

Осень

Ветки голые. И наугад

Ветры пёстрые листья швыряют,

Точно кошки с мышами играют…

Кувырком всё летит невпопад.

Увядание осени зримо,

Чистотою тревожит нагой…

Скоро сменится снежной пургой

Золотая позёмка предзимья.

– Скоро примешь ты жгучую стужу,–

Свищут мне сторожа-тополя…

Наступаю на мёрзлую лужу –

Отзывается стоном Земля.

Бычок

В осенний день, когда с деревьев

Листву вихрастый ветер рвал,

Мой тесть из родовой деревни

Бычка лобастого пригнал.

Привязан длинною верёвкой

За вбитый в землю кол-крючок,

Мычал упитанный и ловкий

Доверчивый малыш-бычок.

Заботясь о своём обеде,

Щипал он вялую траву.

И радовались шумно дети

Невиданному существу.

Зной

Двор, как половина стадиона.

В нём домов теснится серый ряд.

Каркнула блудливая ворона.

Непрерывно тополя пылят.

У подъездов бабы – тары-бары…

Под ногами замер старый хлам.

Подметают редко тротуары

Дворники седые по утрам.

В тень вошла знакомая девчонка,

Тополиной сторонясь пурги.

И лежит лениво собачонка,

Высунув язык среди лузги.

Разомлев от зноя, люди снова

За случайным облаком следя,

Ждут степного ветра молодого,

Жаждут громогласного дождя.

Хамсин[1]

Дочери Марине

Светило дышит тусклым светом.

Исполосован новый день

Внезапно одуревшим ветром.

Родив коварную мигрень,

Хамсин ворвался пыльной бурей,

Скрыв пеленою небеса.

И жалил воздух серо-бурый,

Как раздражённая оса

Своим песчано-острым жалом.

Свирепый ветер-лиходей

Как злобный змий, дышавший жаром,

Сжимал пространство и людей.

Радикулит

К дивану я прикованный,

И, боль родив, скулит

Известный, титулованный

Прострел-радикулит.

Коли, сестра, укол-укол

В смещённый позвонок…

Когда ударят в колокол? –

Пока звенит звонок.

Подлесок

Ядовитой стала атмосфера,

И отравлена земная твердь.

И фальшивая внушалась вера:

Нашу долю временно терпеть.

Боль мою, отчаянье и муки

В мир иной с собою унесу…

Мне на смену подрастают внуки,

Как подлесок в гибнущем лесу.

Никто не вечен

Ты мне твердишь:

– Ещё не вечер. –

Крадётся сумрак роковой,

Вползает ночь.

Никто не вечен:

Ни раб, ни царь и ни герой.

Времечко

Времечко

Сыну Александру

Золотой петушок дарит милости.

Для кого-то счастливо поёт,

А меня

по какой справедливости,

Как врага, постоянно клюёт?

Ой, ты, времечко,

Бурное времечко,

Закрутило вокруг кутерьму.

И, пока не достанет до темечка

Моего, –

нет покоя ему.

Русь моя

Сергею Бирюкову

Ни позора не отнять, ни славы.

Не сдержать грядущего полёт.То парит страна орлом двуглавым,

То ракетой яростно ревет.

Где ты, “птица-тройка”? –

нет ответа.

Ввысь летит, где всякий невесом,

Русь моя – дырявая карета

С отскочившим в космос колесом.

У картины

Ильи Глазунова

“Сто веков”

Одеяло алое

Крыло небосвод.

Идеалы дьявола

Воплотил народ.

Тучи влагу выпили –

Плачут небеса,

А на землю выпала

Красная роса.

Дьявол светит фарою,

И кровавый дождь

Нам небесной карою

Посылает вождь.

Не найти пристанища,

Где царит покой.

Черные пожарища,

Грабежи, разбой.

Потеха

Бытие давит с фронта и с тыла.

Окружает, глуша и круша.

Только мне ещё жизнь не постыла,

И ещё не остыла душа, –

Исказилась, как в комнате смеха…

Кто ответит,

Кого мне спросить,

Отчего разгулялась потеха

На несчастной, смиренной Руси?

Благовест

Дочери Елене

Отшумели, отпели метели,

Отзвенели капели, ручьи.

Снова птицы домой прилетели,

Гнёзда свили скворцы и грачи.

Зеленеет трава на полянах.

Оживленье в лесу и садах.

И звучит среди дней окаянных

Вешний Благовест в мирных сердцах.

Обозлённые сердца

Не грехи ли в том виною,

Иль в безверье корень зла?

Распластались над страною

Крылья мёртвого орла.

Треснул серп. Расколот молот.

Жгут колосья из венца.

Развратил душевный холод

Обозлённые сердца.

Созвездие Молота

Часть шестая от мира отколота

Кровожадна,

Нелепа.

Слепа,

Улетела – в созвездие Молота,

Оказалась – под знаком Серпа.

Мы молились Стратегу и Практику,

Завладел нами лживый кумир.

Русь в такую попала Галактику,

Где жестокий царит Антимир.

Нувориши

Нувориши - калифы

Делят блага по чину –

Так слетаются грифы

На мертвечину.

Семя злобы рассеяв,

Землю нашу пороча,

Раздирают Рассею

На республики-клочья.

Лихая година

Наступила лихая година.

Но судить времена не берусь.

Только тяжкая давит кручина –

Развалилась Великая Русь.

И какой ни наводится глянец

На полотнища новых знамен,

Я для бывшей страны – иностранец:

Флаг и герб у неё изменён.

Объяснит ли кто словом нетленным –

Мне в России – краю дорогом,

Кем быть хуже:

Раскованным пленным

Или полусвободным рабом?

Обитель

В краю, где мудрецов Сиона

Витает дух в моем роду,

Я под защитою закона

Обитель скромную найду.

И на Земле обетованной,

Отвергнув напрочь суету,

Земле священной и желанной,

Покой душевный обрету.

Страна улетающих птиц

Пернатых в российском просторе,

Что в небе таинственном звёзд.

Зовут их студёные зори

Сниматься с насиженных гнёзд.

И люди, кто раньше, кто позже

Бегут от суровых зарниц.

…Покинул я осенью тоже

Страну улетающих птиц.

Ещё не окончена драма,

Которую в сердце таю.