Пока не поздно

Этого не смогли сделать, не сумели дети благополучных родителей, члены криминального «братства» — Глущенко, Вольнов, Маслов, Черепков, Щавель. Ранняя нравственная глухота не дала услышать голос собственной совести, за что каждый получил от жизни жестокий урок. Жаль, поздно.

Николай Волынский

НАШИ НЕЗНАКОМЫЕ… РОДНЫЕ СЫНОВЬЯ

Незнакомые и родные? Уж не оговорился ли автор? Разве эти понятия могут стоять через запятую? Ведь это взаимоисключающие явления. И как могут быть незнакомыми родные дети?! Кто же их знает лучше, чем собственные родители? Лучше матери, которая учила своего любимого малыша ходить и говорить, впервые повела его в школу. И тут вдруг оказывается, что она не знает своего собственного сына. Как это случилось? Об этом и расскажет наша житейская история.

Дайте лекарство, доктор!

— Мам, а меня из пионеров исключили! — завопил прямо из передней, не успев войти в комнату, Митька.

— Второй раз? Да тебя ж месяц назад уже раз приняли, — сквозь шум воды в ванной мать не расслышала сути.

— Сейчас меня не приняли второй раз, а исключили в первый, — пошутил сын.

Матери же было не до шуток. Растревоженная, она вышла из ванной с мокрой рубашкой в руках.

— Как исключили? За что? — растерянно спросила она.

— Да я в потолок плевал, — бесшабашно объяснил сын.

— На уроке ничего не делал? — испугалась мать.

— Делал. Я же объясняю тебе человеческим языком: пле-вал в по-то-лок. Жеваными бумажками через металлическую трубочку. Вот меня и исключили. Пионеры так делать не должны, — спокойно пояснил он.

— А вот я тебе сейчас покажу, как надо себя вести, — свирепея, крикнула мать…

…После дежурной порки, которая гораздо больше расстраивала мать, чем воспитывала сына, они сидели, обнявшись, и оба всхлипывали.

— Ну миленькая, ну сладенькая, я больше никогда не буду. Хочешь, я эту трубочку в ведро выброшу? — обещал сын.

— Так все равно что-нибудь другое выдумаешь, — вздыхала мать.

В том, что ее Митька обязательно что-нибудь выкинет, Галина Сергеевна не сомневалась ни одной минуты. Так было с первого класса. Первого же сентября он умудрился потерять в школе портфель. И Галина Сергеевна долго бродила по опустевшим классам в поисках новенького клетчатого портфеля. Дальше — больше. Варежкам, тапкам, дневникам и авторучкам, оставленным в школе, уже был потерян счет. Дома же он забывал учебники и тетради, физкультурную форму и цветные карандаши. Более того, часто он забывал… дойти до школы. «Задерживался» где-нибудь по дороге: у гаражей, где чинили машину, у мелкого пруда, в котором резво плавали веселые головастики, или… Да мало ли что интересного можно увидеть на улице!

Об этих и других фокусах Галина Сергеевна узнавала через несколько дней из дневника сына: «Прогулял физкультуру!», «Самовольно ушел с географии!». Митька мог запросто прогулять урок. Или просто в разгар занятий встать из-за парты и выйти в коридор. «Куда ты, Митя?» — только и спросит опешившая учительница, а он в ответ молча махнет рукой: туда, мол. И весь сказ. Ну что с ним сделаешь?

Задание на дом он хронически не записывает. Перелистав вечером дневник сына с пустыми графами, Галина Сергеевна бежит к соседскому мальчику-отличнику узнать про заданные примеры, упражнения и параграфы. Митьку посылать бесполезно. Он или застрянет по пути, заигравшись с дворовой кошкой, или потеряет бумажку с записями. Уроки они делают всегда вместе. Митька — спокойно позевывая, с откровенной скукой на физиономии. Галина Сергеевна — с ученическим азартом, с порозовевшими от возбуждения щеками. Сын упрямится, спорит, дерзит, запутываясь все больше и больше в подлежащих, сказуемых и дробях. Мать сначала терпеливо объясняет, позже срывается на крик, кончается все это порой обоюдными слезами. Они хором всхлипывают, искренне жалея друг друга. Заканчивают поздно — в одиннадцать, а то и в двенадцать часов. А наутро на занятиях вдруг выяснилось, что правила о предлогах забылись начисто, абсолютно вылетела из головы дата Ледового побоища и как не бывало в голове никаких сведений о почве из природоведения… Опять двойка!

В школу Галина Сергеевна ходила каждую неделю: ее вызывали все учителя — за Митькины двойки, прогулы и другие фокусы. Мать внимательно, с тревогой выслушивала все упреки и жалобы, горестно вздыхала. «Педагогически запущенный ребенок», — категорически заявляли учителя хором. Случилось так, что в классе, где учился Митя, преподаватели менялись очень часто, и каждый новый классный руководитель только руками разводил по поводу Митькиных выкрутасов. Однажды очередная классная руководительница зашла к ним домой. Галина Сергеевна готовила ужин, а Митя возился в своей комнате с машинками. Руководительница с нескрываемым любопытством осмотрела чистую и уютную двухкомнатную квартиру, удивленно остановилась перед письменным столом Мити. Это был отлично оборудованный школьный уголок. На стене висели географические карты, таблица умножения, аккуратными столбиками были выписаны словарные слова. На столе лежали счеты, линейки, резинки…