Пока не проснулись сомнамбулы

На чердаке темно, чуть заметными пятнами выделяются прямоугольники окон — снаружи лишь немногим светлее, чем внутри. Но это и к лучшему. Пробравшись к одному из окошек (по пути пару раз споткнулся о валявшийся на полу хлам), я выглянул на улицу и осмотрелся. Мир да покой. Поселок живет своей обычной жизнью. Несмотря на сгущающиеся сумерки на улице полно людей: в основном, конечно, у себя на участках, за решетчатыми заборами. В воздухе плывет запах шашлыка. И справа, и слева играет музыка, две разных мелодии, накладываясь друг на друга, сливаются в ушах в нечто, призывающее эти самые уши немедленно заткнуть пальцами. Попробуйте слушать одновременно «Метель» Свиридова и дилетантский полулюбительский рэп обитателей городских задворок, повествующий об их нелегкой судьбе — поймете, о чем я. Вдоль оград по центральной улочке рассекает стайка ребятишек на велосипедах. Чуть дальше, на участке через дорогу, молодая семья при свете уличного фонаря прямо на газоне возводила палатку — не иначе, для ночлега малышни. Вон и сами «жильцы» в числе трех штук — радостно носятся вокруг взрослых, предвкушая новое приключение. Вроде бы, все тихо да гладко. Ни подозрительных машин, ни подозрительных людей. И в нашу сторону никто не косится.

Во втором окошке тоже самое.

Сколько человек сможет выделить Петя на охоту за нами? Едва ли много. Троих-четверых максимум. Имеет ли смысл бежать? Может, проще отсидеться? Вряд ли они рискнут устроить беспредел прямо в населенном районе. А вот за его пределами, в отсутствие посторонних глаз — запросто. Стоит поделиться этой мыслью с Севой и Игорем: возможно, они поддержат.

Спускаясь вниз, я услышал в зале голоса и решил задержаться. Похоже, у нас тут приватная беседа, не стоит мешать. Винтовая лестница, соединявшая второй этаж с чердаком, оказалась идеальным убежищем: я отчетливо слышал каждое слово, при том, что самого меня видно не было — ступеньки закрывали.

Разговаривали Маша, Ден и присоединившийся к ним Сева.

— Ну что, друзья мои, как будем дальше жить? — это Всеволод, его голос был громче остальных. — Теперь, когда мы все друг про друга знаем, думаю, нет смысла притворяться.

— Я и не собираюсь притворяться, — ответила Маша. — Я все уже сказала и могу повторить. Мне правда очень жаль, что так получилось. Я не хотела. Это самая большая ошибка моей жизни, о кторой я буду жалеть до конца…

— Да, я знаю, знаю, — перебил Сева. — Почему ты молчишь?

Последнее, видимо, относилось к Дену.

— Я не знаю, что говорить, — ответил он после короткой паузы. — По мне, так лучше вообще отложить этот разговор до того времени, пока мы не окажемся в безопасности.

— Возможно, ты прав. Но я хочу определенности.

— Какой определенности ты хочешь, брат? Хочешь знать мое отношение к этой девушке? Ты и так знаешь. Я люблю ее.

— Даже после всего, что она сделала?

— Даже после этого.

Денис говорил уверенно, не оставляя надежд на сомнение. И Всеволод услышал его.

— Хорошо. А она? Она хочет быть с тобой?

— Хочу.

Это ответила Маша.

— Ясно… — голос старшего Новикова превратился в невнятное бормотание, понятное, кажется, только ему одному.

— Сева, — обратилась к нему Маша. — Я знаю, это все звучит мелко и никчемно… Но все-таки, прошу: прости меня. Прости, если сможешь. Я не знаю, как смотреть тебе в глаза… После всего, что я сделала. Мне нет оправданий, я сама себя не смогла бы оправдать. Никто не смог бы. Но не держи зла на брата. Он не виноват, что так получилось. Только я одна.

— Только ты одна, — эхом повторил Всеволод. — Ты причинила столько зла и теперь просишь простить тебя и позволить жить дальше. Любить, быть любимой… Я знаю, мне рассказали: ты хотела отомстить за своего жениха. Но ты даже не знала, кому именно мстишь. И теперь хочешь, чтобы я не уподоблялся тебе.

— Хочу! Но не потому что считаю, что мне все сойдет с рук! А потому что я осознала, что была не права. Жаль, что это произошло слишком поздно…

— Слишком поздно, — подтвердил он. — Ладно, ты будешь сним. А как же я? Все то, что ты говорила мне — ложь?

— Говорила тебе? — удивился Денис. — Что ты ему говорила?

— Клянусь, ничего такого, что могло бы… Нет, — Маша осеклась на полуслове. — Это неправда. Я действительно говорила, что он мне не безразличен.

— И только это?

— Только это. Я должна была… Сыграть на его чувствах. На твоих чувствах, Сева. Таково было мое задание. И я сыграла. Ты очень дорог мне — как друг, как очень близкий человек… Но сердцу не прикажешь.

Сева схватился за голову.

— И после этого просишь о прощении! Я верил тебе, я надеялся, любил! А ты… Только за деньги… Все ради денег! За так я тебе не нужен…

— Если бы я могла…

— Если бы ты захотела… Но ты даже не захотела.