Пока не растает снег (СИ)

На деревянных досках, укрытых сенным матрасом, лежал очередной несчастный с выбитым глазом и отрубленной по локоть рукой. Сигрид стиснула зубы, борясь с тошнотой, и приступила к перевязке. Бедняга пришёл в сознание и тихонько завыл.

- Тише, тише… - уже в тысячный раз за последние несколько часов повторила она, - тише, тише.

“Говори, что всё будет хорошо, даже если они бьются в агонии” – напутствовал целитель – “Слов всё равно не разберут, но хоть успокоятся перед смертью”.

Уцелевшей рукой раненый схватил её ладонь и хрипло позвал:

- Иоланта…

- Да, да, я здесь. Это я, - ответила Сигрид.

- Иоланта, любимая…

Она тихонько запела старинную песню, и бледное лицо мужчины вдруг озарила по-детски счастливая улыбка. В последний раз назвав её по имени, он замер и уставился ввысь пустыми застывшими глазами.

-Эта койка свободна, - бесстрастным голосом констатировал Инхольд, и крикнул двоим эльфийским солдатам, что несли носилки с очередным раненым. – Эй, вы! Сюда его!

Ей показалось, что за один день она повзрослела на тысячу лет. Закрывала глаза, но видела одну и ту же картину – кровь, смерть и отчаяние. Не было ни страшно, ни жалко. Внутри, там, где живёт душа, разливалась серая безжизненная пустота. Сигрид не чувствовала ничего. Хотела заплакать, но слёз тоже не было.

Инхольд сунул ей в руки плошку с пресной похлёбкой и отправил на улицу – подкрепиться и подышать свежим воздухом. Она уселась рядом с палаткой, на сломанный деревянный ящик. Не ощущая вкуса, расправилась с едой и посмотрела в чернильное небо, украшенное россыпью серебряных звёзд. В детстве мама говорила ей, что после смерти душа устремляется наверх и становится белым огоньком на небе, а через месяц маленькая Сигрид часами глядела ввысь, пытаясь отыскать там новую звезду…. Интересно, сколько их появилось сегодня? И сколько ещё появится?

Из шатра вышел эльфийский целитель, огляделся по сторонам и, увидев Сигрид, подчеркнуто вежливо попросил пойти с ним. Больше всего на свете ей хотелось убежать как можно дальше от этой горы, оказаться в своей комнате и, забравшись в постель, свернуться калачиком под старым стеганым одеялом. Но вот незадача – нет у неё больше ни дома, ни комнаты, ни даже одеяла. И Сигрид послушно направилась за эльфом, мысленно решив для себя, что после этого непременно отправится спать.

- Умеете делать припарки, госпожа? – поинтересовался лекарь.

- Да, - Сигрид не смогла сдержать улыбку. Эльф, что с него взять? А всё-таки приятно слышать в свой адрес такое обращение. Только непривычно. Ну, какая она госпожа в самом-то деле?

- Разрешите пройти, - эльф вежливо, но, тем не менее, настойчиво пробирался сквозь толпу гномов, окруживших койку.

Сигрид протиснулась за ним и увидела того самого молодого гнома, которого сама же и вынесла с поля боя. Точнее, с Вороньей Высоты его донёс кто-то из своих, а уж потом передал ей. Она узнала и его брата, лежавшего рядом, но никак не могла припомнить их имён. Впрочем, это и неважно.

Эльфийский лекарь осторожно перевернул гнома на живот, и Сигрид покачала головой, ощутив мимолётную вспышку жалости с приступом тошноты. На спине у бедняги зияла глубокая рана, сочащаяся тёмной кровью. Стараясь не глядеть на его взволнованных родичей, Сигрид принялась за работу.

- Мне нужна зола, купоросное масло, бренди и немного тёплой воды.

Ей тотчас подали всё необходимое.

- Эй, а ты куда?! – крикнул один из гномов, заметив, что лекарь уходит.

Сигрид понимала, что это значит. Раненый, скорее всего, обречён, и целитель сделал выбор в пользу тех, кого ещё можно спасти. Второму гному, тому, что помладше было чуточку лучше, но и он лежал в забытьи, а рядом суетилась рыжеволосая эльфийка. Сигрид и её помнила – остроухая красавица спасла их от ворвавшихся в дом орков. Где сейчас находился сам Король-под-Горой Сигрид не знала и спрашивать не решалась – она видела, как один из лекарей распорядился унести его в отдельный шатёр и больше ничего не слышала.

- Он сейчас вернётся, - как можно увереннее сказала Сигрид, имея в виду “сбежавшего” эльфийского целителя. – Рук-то у нас не хватает.

Она знала, что ей не поверили. Они видели достаточно ран, чтобы понимать. Но даже сейчас в глазах каждого из них теплилась надежда на чудо. Сигрид чувствовала себя виноватой, хоть и оснований для того и не было. Она не лекарь и даже не ученица – она всего лишь вызвалась помочь, потому иначе нельзя. Не выжить.

Сигрид принялась за работу, и стоило ей приложить припарку к ране, как гном пришёл в себя и глухо замычал.

- Потерпи, - тихо сказала она и ласково погладила его по плечу.

Это, конечно, не могло ослабить боль, но Фили (как неожиданно она вспомнила его имя!) немного успокоился.

Сигрид пробыла возле него до утра. Несколько раз меняла припарки, отпаивала целебным настоем, вытирала кровь с уголков рта… Лекарь по-прежнему не давал никаких прогнозов, но сказал, что раз уж бедняга дотянул до утра, то шанс у него всё-таки есть.

- Ступай, деточка, тебе бы отдохнуть немного… - седовласый гном с пышной окладистой бородой ласково похлопал её по плечу.