Пока не устану жить (СИ)

Я направилась к двери и уже взялась за ручку, когда меня догнал его голос:

— Если нас с ней поймают, нам обоим не поздоровится.

Я обернулась. Кристиан сосредоточенно покусывал нижнюю губу.

— Можете сказать, что это я вам её подкинула, я разрешаю. Я её не использовала, так что уголовная ответственность мне не грозит. А вы не знали, что это такое, пока не открыли, и просто не успели передать её докторам.

Я вернулась к его кровати и положила ладони на спинку в ногах, оказавшись прямо напротив него.

— Хорош я буду, если начну всё валить на вас, — криво улыбнувшись, сказал он.

— Я всё равно попаду под подозрение. Ясно же, что вы сами её достать не могли. Нет, в самом деле, Кристиан, прочтите, хуже не будет. Не получится, так не получится. А если выйдет… Станете ли вы тогда чудовищем, зависит от вас и только от вас.

Он взглянул мне прямо в глаза, и я отметила, что они снова стали серыми. И его аура тоже успокоилась, хотя знакомая прожилка стала заметнее. Видимо, злость ускоряла преображение.

Я покосилась на принесённый мной обед, про который в пылу ссоры успела забыть.

— Но поесть вам всё же надо. Справитесь, или вам помочь?

— Не надо, я сам.

— Вы уверены?

— Уверен.

Я с некоторым сомнением посмотрела на него, но решила не спорить. Пусть восстанавливает пошатнувшееся самоуважение. Худшее, что может с ним сейчас случиться — съест меньше, чем мог бы.

Покинув палату, я направилась к кабинету госпожи Голино, продолжая думать о Кристиане и об оборотнях вообще. Хозяйка кабинета оказалась на месте.

— Госпожа Голино, можно задать вам вопрос? — спросила я, едва переступив порог кабинета.

— Да, разумеется, — она оторвалась от бумаг, которые просматривала.

— Я тут подумала… Маги очень редко становятся оборотнями.

— Да, верно.

— А нам на уроках, ещё на подготовительных курсах, говорили, что оборотень подлежит немедленному уничтожению, если только сам не заявит в соответствующие органы Ассамблеи. Но если оборотнем может стать только обычный человек, то как он может заявить в Ассамблею, если даже не подозревает о её существовании?

— Да, большинство оборотней не подозревают, — госпожа Голино вздохнула. — Те оборотни, которых берут под присмотр, как правило, являются членами семей магов, которые могут распознать, что происходит, и подсказать, куда обратиться.

— А все остальные? Их что же, просто убивают на месте?

— Это всё же меньшее зло по сравнению с тем, что они способны принести. Одна жизнь, или десятки?

— Но ведь это неправильно! — горячо возразила я. — Одно дело, если он мог признаться и не признался. Но если он не мог никому ничего сказать, как же можно его судить за то, что он совершал в помрачении сознания?

— Александра… Как же вы молоды. К сожалению, у нас нет возможности содержать всех выявленных оборотней. Ассамблея однажды попробовала. В одну прекрасную ночь стая волков-убийц вырвалась на свободу, перебив немало народа. Их пришлось вылавливать по одному, долго и трудно. Кстати, споры о том, был ли их прорыв спонтанным, или за ним кто-то стоял, идут до сих пор. Для содержавшихся по отдельности безумцев они действовали на редкость согласованно.

— Ясно, — угрюмо сказала я. — Кстати, раз уж об этом зашла речь… Госпожа Голино, а куда надо обращаться, если что-то подобное, не дай бог, произойдёт с кем-то из моих близких?

— К любому целителю-магу, или в любой из отделов Службы по борьбе с тёмной магией. Ещё можно в Службу безопасности.

— При Ассамблее есть и такая?

— Разумеется.

Я кивнула. Своя тюрьма, своя Служба безопасности… Даже маги без всего этого жить не могут. Хотя чему тут удивляться, маги — те же люди.

Книгу я утащила из библиотеки тем же вечером. Зайдя якобы за пособием по фармацевтике, я, улучив момент, проскользнула в заднюю комнату и выудила «Ликантропию», так и лежавшую в стопке книг по биологии. Труднее оказалось вынуть карточку из картотеки, пришлось дождаться, пока господин Кокс отлучится. Прихватив для маскировки несколько журналов, я отправилась к себе, поскольку моё дежурство в больнице к тому времени уже закончилось.

Следующее начиналось на другой день после обеда. Подходя к палате Кристиана, я встретила в коридоре Люси, бледную, с покрасневшими глазами. Она молча прошла мимо. Проводив её взглядом, я постучалась и вошла в палату. Кристиан лежал на кровати и, как обычно, смотрел в потолок. Ну вот, только не хватало, чтобы он снова вернулся к тому, от чего ушёл вчера.

— Я принесла вам книгу, — делая вид, будто не замечаю его состояния, бодро сказала я. — Вот, возьмите. Там, правда, постоянные ссылки на Повелителя, но я думаю, вы и без него разберётесь. А это журналы, на случай, если спросят, что я вам принесла.

— Спасибо, — не сразу, но всё же отозвался он, когда я сложила всё на тумбочку у его изголовья. — Как вас зовут?

— Александра.

— Александра, можно вас попросить? Возьмите эти цветы и выбросьте.

— Зачем? Когда ваша подруга снова придёт…

— Она не придёт.