Пока не взошла луна

Слышался напевный голос Кокогуль. Таким тоном она обычно рассказывала разные забавные истории. Рассказчицей она была прекрасной. Мастерски подогревала интерес, играя интонациями. Когда на нее смотрели, ее глаза сияли. Никто не мог устоять, когда она передразнивала голоса и мимику так, что слушатели покатывались от смеха.

Все любили ее. Я любила ее.

Когда не стало дедушки, отец еще более отдалился. Однажды, когда он читал, я принесла ему блюдо с орехами и курагой. Оторвавшись от газеты, он вздрогнул, что-то пробормотал и покачал головой, и я поняла, за кого он меня принял. Он все еще не смирился со смертью моей матери, как и я. Хоть он и не говорил ни слова о ней, все читалось по его грустному взгляду. Моей учебой он почти не интересовался. За весь день мы едва обменивались несколькими словами. Я хотела попросить его отклонить это сватовство.

Отец видел все глазами Кокогуль. Как всегда. Не из корыстных побуждений. Просто это помогало сглаживать острые углы. Когда он соглашался с Кокогуль, жизнь становилась легче.

Все больше и больше времени я проводила в саду. Чувствуя себя одинокой, я не хотела находиться в доме, полном людей. Кокогуль была необыкновенно весела. По утрам она отправлялась в магазин тканей, а затем целый день проводила с портнихами. Ее гардероб пополнился новыми кружевами, тонким покрывалом и белой шерстяной шалью, искусно расшитой шелковыми нитями изумрудного цвета и золотом.

Сватовство продолжалось, и наши гостьи теперь уже прямо говорили, что ищут жену для сына аги Фируза. Ждать им не хотелось. Он был образованным юношей, которому предстояло унаследовать дело отца. Кокогуль не нравилось, что они хотят получить ответ уже сейчас. Для нее действо только начиналось.

– Знаете, Ферейба-джан – очень работящая девушка. Мой муж много раз предлагал нанять кого-нибудь для помощи по хозяйству, но мы с Ферейбой справляемся сами. Да я и не люблю посторонних в доме, поэтому отказывалась.

Я качала головой. С Кокогуль тяжело было отличать ложь от правды. Думаю, она и сама не отличала.

– Как хорошо, что вы смогли воспитать трудолюбивую дочь. Ни одна из моих дочерей никогда не помогала мне по дому. Я боялась, что если они будут работать у нас, то потом станут прислугой в чужом доме. Но у вас девушка на выданье, которая может вести хозяйство, а это совсем другое дело!

– Конечно. Другие мои дочери меньше занимались домом – по тем же причинам, что и ваши.

Кокогуль наслаждалась каждым па этого танца. Колечко с бирюзой на ее пальце так и порхало.

– Ферей, тебя действительно выдадут замуж? – шепотом спрашивала неугомонная Султана, когда я пыталась сосредоточиться на задании по литературе.

На любопытство младших сестер я не обращала внимания. Почти не говорила, не ела и не спала. Только учеба отвлекала меня от всего этого. В свободную минуту я уходила в сад, чтобы хандрить в одиночестве.

Кокогуль неспешно собирала все необходимое для ширини. Это поднос со сладостями, который подавали семье жениха как символ, что их предложение принято. Посеребренный поднос, золотистая ткань и коробка из кондитерской в Кабуле заняли свое место в ящике ее комода. Несмотря на все обманные маневры с женой аги Фируза, Кокогуль не терпелось нарядить меня, повязать лентами и спровадить в другую семью. Я рассматривала вещи, которые она покупала. Складывала свежевыстиранное белье в ящик комода и боролась с желанием порвать ткань на кусочки и растоптать все эти сладости, чтобы Кокогуль осталась лишь жалкая кучка обрывков золотой фольги.

– Почему ты такая грустная?

Задумавшись, я не услышала, как шуршат опавшие листья под ногами моего соседа. Стена скрывала мое покрытое пятнами лицо, поэтому я не стеснялась его общества. Я коснулась стены, провела руками по ее шероховатой поверхности. Отвалился кусочек глины. Я начала царапать стену, и на землю посыпалась глиняная крошка. Отвернувшись, я привалилась к стене. На пальцах осталась бурая пыль.

– Есть одна семья… а у них сын.

Я перебрала в голове разные выражения, чтобы сказать об этом, но назвать вещи своими именами не смогла.

– К тебе сватаются?

Хотя он меня не видел, я кивнула.

– А ты откуда об этом знаешь?

– Об этом говорили мать и сестры. Они видели, как из той семьи к вам приходят, и Кокогуль на этой неделе упоминала что-то такое.

– Она говорила об этом с вашей семьей?

Последние пару недель я не обращала внимания на то, куда ходит Кокогуль.

– Да, – тихо ответил он. – Не могу сказать, что этот юноша мне внушает уважение.

Он подтвердил мое собственное впечатление.

– Ты его знаешь?

– Не очень хорошо. Видел иногда. А в старших классах мы учились в одной школе.

– И даже не очень хорошо его зная, ты составил о нем мнение.

– Некоторые вещи на расстоянии лучше видно. Не знаю, стоит ли мне продолжать.

– Что бы это ни было, скажи. Все, что говорят остальные, не стоит внимания.