Пока не взошла луна

Салим срезал путь и юркнул за мусорные баки возле многоэтажки. Он задыхался, грудь у него разрывалась.

Подождав минут десять, он вернулся в лагерь. Али сидел с четырьмя другими молодыми людьми у входа в лачугу. Перевернув фанерные ящики и ведра, они использовали их вместо стульев.

– Где ты был, Салим? – окликнул его Али.

– В порт ходил, – ответил Салим, присоединяясь к компании.

Его ответ ни у кого не вызвал удивления. В Патрах больше некуда было ходить, особенно сейчас, когда к беженцам относились все более враждебно.

– Не повезло?

Салим уже встречал этих парней, но не мог вспомнить, как их зовут. Фарид? Файзаль?

– Не повезло. Приехала полиция, и пришлось бежать.

Харис покачал головой. Ему уже перевалило за тридцать, в компании юношей он выглядел настоящим стариком и на проблемы смотрел несколько иначе.

– Разве можно их винить? Вы только взгляните на этот лагерь. Мы, конечно, давно уже в бегах, но не так давно, чтобы забыть, как выглядит нормальный город. Кому из местных захочется из своих окон видеть такое?

Воцарилось молчание. Харис говорил резонно, и все же казалось, что злость приносит облегчение. Беженцев объединяло недовольство. Им нравилось чувствовать сплоченность против общего врага. Нравилось, когда их понимали. Это придавало сил, чтобы двигаться дальше. А логичные рассуждения Хариса в этом не помогали.

– Сегодня точно дождь пойдет, – взглянув на небо, сказал Али.

– Да сколько можно! Надоел ты со своим дождем! – не выдержал Салим, вскипая, словно бутылка с колой, которую долго взбалтывали, а потом вдруг открыли.

Лагерные разговоры и утренний побег из порта взвинтили ему нервы, и теперь он выплеснул плохое настроение на Али:

– Каждый день! Каждый день одно и то же!

Настала тишина. Вспышка Салима всех удивила. Лицо Али сначала застыло, потом пошло красными пятнами. Салим сразу же пожалел о своих словах, но было уже поздно. Он пристыженно опустил глаза, не в силах смотреть на Али.

Тот встал и пошел внутрь.

– Ты ведь ничего не знаешь о нем? – строго спросил Хаким.

Салим поднял глаза.

– Имей уважение к тому, кто разделил с тобой кров.

– Я не…

– Хочешь знать, что с ним случилось? Мы с Али жили по соседству в Кабуле. Как-то он играл на нашей улице. И тут мать позвала их с братом домой. Сказала, что вот-вот может начаться дождь и им нужно возвращаться. Его брат послушался, а Али – нет. Он сказал, что найдет других мальчишек, чтобы играть с ними. И пошел дальше по улице. И тут в их дом попала ракета. Вся семья погибла. Али прибежал назад и увидел, что брат выскочил из дома, весь в языках пламени, и повалился на землю. Али пытался погасить огонь, но было уже поздно. Это его сломило. Все, что он запомнил, – это предупреждение матери, что может пойти дождь и нужно возвращаться домой. И все, что он слышит, – это ее голос в своей голове, снова и снова. Думаю, он жалеет, что не послушался тогда и не вернулся. Наверное, он бы предпочел погибнуть вместе со всеми, а не помнить до конца своих дней, что видел, как они умирают.

Салим смотрел в землю. Его лицо горело.

– Так что оставь его в покое, пусть говорит что хочет.

– Я не знал…

– Конечно, не знал. Но неужели ты думаешь, что здесь хоть у кого-то безоблачное прошлое?

Салим промолчал. Хаким поднялся, раздраженно вздохнув. Остальные тоже встали, но по другой причине: неподалеку начали собираться люди. Несколько человек бежали, сзывая всех.

– В чем дело? – крикнул Хаким.

– Позовите Акбара! Наима убило в пору! Тело несут!

Салим

43

Акбар не мог считаться настоящим муллой, поскольку не получил формального религиозного образования, но он был самым старшим в лагере, держал в памяти множество сур, его мягкий, убедительный тон компенсировал пробелы в знаниях.

Лишь когда тело принесли в лагерь, Салим понял, что Наим – это тот самый подросток, который прятался под грузовиком и велел Салиму искать другое место.

Наим уже почти попал на корабль, но разжал руки и сорвался вниз – наверное, потерял сознание от выхлопных газов. Когда грузовик, громыхая, въезжал на пароход, водитель почувствовал, как шины натолкнулись на что-то, и услышал, как вдалеке кто-то отчаянно зовет его. Найдя изувеченное тело Наима под колесами, он кричал так, что кровь стыла в жилах.

Несколько афганцев видели, как мальчик соскользнул под колеса, окрасив их своей кровью. Они были слишком далеко и ничего не могли сделать, только упасть на колени и призывать имя Бога. Когда они подбежали к грузовику, оставалось только забрать тело.

Оно лежало на руках мужчин. Когда они подошли ближе, стало видно страшные подробности: тело под колесами грузовика превратилось в сплошную багровую рану, левая рука неестественно вывернулась.

Салим отвернулся. У него скрутило желудок и пришлось закрыть глаза. Он отошел, сначала медленно, потом быстрым шагом, а затем и вовсе бросился бежать в отхожее место за лагерем, где его вырвало раз, другой, третий. Салим глубоко вздохнул, вспоминая выражение лица Наима. У того ведь почти получилось. Почти…