Пока не взошла луна

Он рассказал матери о мужчине из Бангладеш и его танцующих человечках. О метро и о том, как оплачивал поездку. Он описал улицы, рынок и центральную площадь, которая показалась ему похожей на кабульскую. Самира и Азиз внимательно слушали. Салим, конечно, преувеличивал. В его устах здания становились выше, поезд быстрее, а люди приветливее. Он старался для Самиры, думая, что так ей будет интереснее.

Желудки наполнились, и начала возвращаться уверенность. Теперь можно было строить планы на завтрашний день и более отдаленное будущее.

– Тебе придется проявить настойчивость. Я верю в тебя. Ин ша Аллах, бачем, – вздохнула мадар-джан, с благодарностью жуя краденую еду, – на все воля Божья.

Салим

27

На следующее утро Салим, окрыленный вчерашним успехом, вышел на улицу более уверенно. Семье Хайдари позволили остаться еще на неделю за меньшую цену в обмен на то, что мадар-джан поможет в кухне и с уборкой. Самира сидела в комнате и присматривала за Азизом, пока мать работала внизу.

Салим узнал, где находится сквер Аттики. Оказалось, что это намного ближе, чем говорил человек из Бангладеш. Он петлял в переулках между магазинами. На улицах было менее людно, чем вчера, но сегодня он и вышел раньше.

Он подошел к киоску, в котором женщина торопливо раскладывала на полках пачки сигарет, и принялся просматривать газеты, водя пальцем по первым полосам, как будто мог что-то понять.

Возле стеллажа с газетами стояли бутылки с газировкой. На вымощенной булыжником улочке никого не было. Салим, не отводя глаз от спины продавщицы, осторожно опустил одну бутылку в рюкзак. Когда женщина обернулась, он положил перед ней пачку жвачки и протянул горсть монет. Она сама отсчитала положенное. Салим кивком поблагодарил ее, перекинул рюкзак через плечо и двинулся дальше. Через несколько поворотов он достал газировку и отхлебнул большой глоток. Сладкий сироп щекотал язык. Вкус оказался не таким приятным, как он думал, да и вчерашнего возбуждения не чувствовалось. Он постарался выпить газировку поскорее – ему не терпелось избавиться от бутылки.

Салим шел под ясным небом, любуясь высокими зданиями, затейливо украшенными фасадами и крышами всех цветов радуги. В этом городе бился пульс самой жизни. Мешхед – весь в одном цвете – и даже Менген и близко не могли сравниться с Афинами. На улицах улыбались, хохотали и флиртовали голоногие женщины. Некоторые, с накрашенными веками и губами, выглядели как на картинках из журналов, которые Салим вместе с другими мальчишками пожирал глазами, крутясь возле газетных киосков Менгена. А здесь такие женщины ходили по улицам, живые и настоящие, причем так близко, что можно было с ними заговорить. Молодые мужчины и женщины ходили вместе, ничего не стыдясь. Салим поймал себя на том, что откровенно глазеет на все это. Мало кто замечал его удивление. Некоторые, правда, ускоряли шаг, спеша отойти подальше, но в основном все были поглощены разговорами.

Дальше он увидел троих парней лет двадцати с небольшим. Привалившись к пьедесталу какого-то памятника, они дружески болтали. Темные глаза, густые брови, тонкие черты лица… Беженцы во многом напоминали собственную одежду – как и их потертые, изношенные вещи, они знавали лучшие дни. Салим уже научился узнавать таких людей издалека.

– Привет, – неуверенно сказал Салим.

Он не сомневался, что перед ним афганцы.

Парни посмотрели на него, недоуменно приподняв брови. Они тоже умели вычислять беженцев и ждали, что скажет мальчик.

– Вы афганцы, правда? – спросил он.

Трое расплылись в улыбках.

– А что нас выдало? Пустые животы или бесстыжие смазливые морды?

Все от души рассмеялись. Салим почувствовал облегчение. Эти парни ему понравились.

– Так приятно поговорить с земляками! А то я как будто язык прикусил на несколько месяцев, – признался он.

– Язык прикусил? Так отпусти его, приятель. Дай ему волю!

– Мы тебя тут раньше не видели, – заметил один из них, самый малорослый, – меня зовут Абдулла. Ты откуда приехал?

– Из Турции.

– Ого! Повезло тебе, что ты выжил, – заметил Абдулла, – мы слышали, что несколько человек на прошлой неделе утонули по пути сюда. Тебя спас Бог, не иначе.

– Конечно, тебе очень повезло, – подхватил его приятель, – вот я чуть не утонул, пока добирался. Лодка, на которой…

Двое других добродушно засмеялись, готовясь в который раз выслушать эту историю.

– Лодка, на которой я плыл, – продолжал высокий круглолицый парень с едва пробивающимися усиками, – походила на склеенные вместе фанерки и картонные коробки. Договаривались, что нас поплывет только восемь человек. Но эти сукины дети… Вы же их знаете. А той ночью на море поднялось страшное волнение. Днем – просто красота, а ночью эти воды людей живьем жрут.

Салима захлестнула волна благодарности: «Господи, спасибо тебе! Мы ехали с паспортами и избежали этого кошмара».

– Ты давно здесь? – спросил Абдулла. – Кстати, это Джамаль, а вон тот его приятель – Хасан. Как тебя зовут?

– Салим. Я всего два дня назад приехал. Один человек из Бангладеш сказал, что здесь можно найти афганцев.