Пока не взошла луна

Оказалось, что они приехали вместе: группа из пятнадцати человек. Их послали в какое-то «министерство». Оттуда отфутболили в другое место – контору под названием «Греческий совет по работе с беженцами». А там все плевать хотели на их проблемы. Им сказали, что можно подать документы на получение политического убежища, но только при условии, что устроишься на работу. А потом предупредили, что нанимать беженцев никто особо не рвется и государство не помогает беженцам кровом и едой.

Эти мальчики и еще несколько семей прибыли из Пагани. Это слово они произносили сквозь зубы. Так назывался центр содержания нелегальных иммигрантов. Здание на одном из райских греческих островков мальчики описывали как клетку. Никогда в жизни они не видели такой большой клетки, битком набитой людьми, которые прошли огонь и воду, чтобы вырваться из своих стран, а все лишь для того, чтобы их поймали в Греции. В это здание поселили втрое больше мужчин, женщин и детей, чем оно могло вместить. В небольшом дворике эта куча народу и близко не могла уместиться. Люди целыми днями не выходили во двор – некуда было. А на каждый туалет приходилось человек по триста.

И никто не понимал, как все это страшно, пока не стало слишком поздно. Нескольких человек Пагани так поломал, что даже здесь, под открытым небом сквера Аттики, они начинали задыхаться, едва заслышав название этой тюрьмы.

Мальчиков снова ожидало это место как несовершеннолетних, которые находились в Греции без взрослых родственников. Но им не хотелось возвращаться в эту клетку. Джамаль, Хасан и Абдулла решили поселиться вместе. Это жилище с ними делили еще девять человек. Все они мечтали поехать в Германию. Они слышали, что там беженцам давали политическое убежище, кров и еду. А здесь, в Греции, их останавливала полиция и требовала документы.

– Слово «документы» тут ничего не значит, – пояснил Джамаль, – нам в Пагани дали документы и сказали всегда держать их при себе, а толку… Старайся не попадаться на глаза местной полиции. Хотя у нас и есть эти бумажки, они все равно травят нас, как собаки. Полиция караулит даже под некоторыми церквями, где кормят бездомных. Здесь негде голову преклонить.

Салим целый день смотрел и слушал, все больше приходя в уныние. Греция, с виду гостеприимная и добрая, оказалась неприветливым местом. Многие молодые афганцы, с которыми Салим успел поговорить, жалели о деньгах, потраченных на путь к этим берегам. Еще несколько дней Салим ходил в сквер Аттики. Парни рассказывали ему, от каких мест лучше держаться подальше, и водили в церкви, где раздавали еду.

Узнав о Пагани, Салим уже не хотел рисковать, отпуская мадар-джан с детьми ходить по городу. Хотя у них и были паспорта, но фальшивые. Это легко могли обнаружить и депортировать семью в Турцию или, хуже того, в Афганистан. Нельзя было этого допустить.

Салим и дальше крал еду и предметы первой необходимости, такие как мыло. Но он испытывал отвращение к такой жизни, а кроме того, становился все более пугливым. Приходилось, однако, идти на риск, чтобы осталось достаточно денег на дорогу до Англии.

Иногда в сквер Аттики приходил кто-нибудь из местной гуманитарной организации. Волонтеры говорили с беженцами, пытались уладить бюрократические сложности, раздавали еду и воду. С ними ходила медсестра – делала перевязки и предлагала антибиотики. Организации тоже не хватало средств. В основном волонтеры были юными идеалистами. Их возмущало, что власти позволяют беженцам жить в таких ужасных условиях, хотелось восстановить справедливость, и часто они оказывались единственным надежным источником информации и продуктов.

Кое-кто из молодежи тут не доверял даже волонтерам. Так вел себя и Салим. Он прятал глаза от людей, которые ходили по скверу в фиолетовых футболках с огромными логотипами организации – чтобы их узнавали издалека. Они задавали много вопросов и даже хотели фотографировать беженцев.

Салим выискивал в этой помощи скрытые мотивы. Он прямо надувался от гордости, когда думал, что перехитрил волонтеров, проявив больше здравого смысла, чем те мальчишки, чьи истории попали в крохотные блокноты или на диктофоны. Он изо всех сил старался держаться подальше от всех этих людей.

Пока не встретил Роксану.

Салим

28

– Салим-джан, так дальше продолжаться не может, – прошептала мадар-джан.

Самира и Азиз уже заснули.

– О чем ты?

– Через несколько дней у нас закончатся деньги, а впереди еще долгий путь. Чуда ждать неоткуда.

– Я знаю.

– Слава Богу, что ты нашел работу и можешь хотя бы прокормить себя.

Салим закусил губу, радуясь, что в комнате темно. Он сказал матери, что его взяли в кафе – подметать пол и разгружать ящики с продуктами в обмен на еду. Неплохое объяснение, особенно для того, кто хочет поверить. На самом деле никто его не нанял. Салим несколько раз возвращался на рынок и шнырял по магазинам, добывая необходимое для семьи. Он не хотел совершать этот грех и считал, что если понесет за него наказание, то это будет несправедливо.

– Эта работа ненадежная, – ответил Салим, – нужно добраться до Англии прежде, чем закончатся деньги.