Пока не зазвонил телефон

– Мы сегодня все утро обсуждали, как принять гостя с собакой, – пытаясь сдерживать улыбку, заговорила Львова. – Янина и Анюта даже в город съездили, посуду привезли. Не удержались, корм купили и игрушки. – Евгения Сергеевна перевела взгляд на обувную полку с тапками, где пристроился огромный мешок с собачьим сухпайком и несколько весьма деликатесных банок. Мешок и банки украшали фотографии развеселых сенбернаров, между пакетом и полукилограммовыми банками лежала кость. Игрушечная. Но вряд ли она будет по зубам фон Маргаритовне. У тумбы прикорнул немаленьких размеров пупырчатый ультрамариновый мячик, слегка превосходивший высотой сидящую Занозу.

Стас прикрыл глаза, наклонил голову и нажал кулаком на лоб. Не улыбнуться невозможно. Мама и дочки все утро обсуждали, как лучше встретить сыщика с собакой. Готовились. Игрушки, провиант и миски закупали. Нешуточных размеров, поскольку род занятий Гущина у них монтировался с чем-то крупногабаритным: сенбернаром, розыскной овчаркой, доберманом, ротвейлером…

А тут – нате вам, Стас Петрович пожаловали-с. С вялой полуобморочной Занозой на руках.

Действительно, есть от чего расхохотаться. Мистер Коломбо без традиционного плаща, но все-таки с собакой.

Станислав поднял голову и посмотрел на чуть смущенную хозяйку:

– Надо было вас предупредить, что я приеду с таксой.

– Не сердитесь? – улыбнувшись, спросила депутатка. – Мои девочки так любят собак, но из-за аллергии Ани мы не могли их держать…

– У Ани аллергия на собак? – напрягся гость.

– Была, – кивнула Львова. – Но к четырнадцати годам она либо прошла, либо затихла, так что нам будет даже интересно отследить реакцию Анечки на вашу очаровательную таксу. Тем более что сейчас каникулы и времени на проверку достаточно. Правда, Нюрок?

Девочка, сидящая на корточках перед Маргаритовной, подняла к маме сияющее лицо:

– Да, это будет здорово! У меня собака… То есть… – осеклась и поправилась: – У нас в гостях будет такая замечательная собака!

Ситуация становилась совершенно ясной. Собаку здесь ждали едва ли не больше сыщика, вероятно, разговоры о ней все утро выступали гвоздем программы. В зоомагазине сестры головы ломали над покупками, Аня волновалась и прикидывала, чем бы сыщицкой псине угодить.

– А как ее зовут? – любуясь замечательной Занозой, спросила девочка.

– Ах да, – опомнился майор. – Прошу любить и жаловать, Зоя фон Маргаритовна. Откликается также на Занозу и просто Зойку.

– Зоенька, – погладила таксу по спинке Аня. – Зоенька, хорошая…

Как известно, животные необыкновенно способствуют коммуникации, позволяя незнакомым людям быстро находить общий язык, и подбрасывают темы для беседы. Так получилось и сегодня, сыщик мысленно поблагодарил небеса за подброшенную идею прихватить сюда собаку.

Оставив Аню и Занозу в прихожей, где девочка уже разминала ложечкой в самой мелкой миске крупноватый влажный корм из банки, Евгения Сергеевна провела гостя в небольшую спальню с окном, выходящим на реку. Владислав занес туда же сумки сыщика, поставил их на длинную тумбу с телевизором. Янина подошла к окну и во всю ширь откинула шторы. Поправила вазу с букетом полевых цветов, стоящую на круглом столике с приставленным к нему мягким стулом.

– Обычно здесь ночует Влад, – сказала Львова. – Мы попросили его немного пожить у нас… Думаю, вы понимаете, почему. Влад переедет в мансарду, вам ведь неловко подниматься по лестнице, так?

Иванцов лучезарно улыбнулся и достал из прикроватной тумбочки какую-то одежду. Похоже, комплект белья для сна – белые трикотажные шорты и футболка, – который хозяйки деликатно не стали трогать.

– Удобства возле кухни, – продолжала экскурсионную беседу Львова. – Но там все просто, вы и сами разберетесь…

– Я разберусь, – пообещал майор.

Евгения Сергеевна поняла его слова как намек, что гость хочет остаться один.

– Отлично. Разместитесь, приходите к нам, скоро будем ужинать. Дима позвонил с работы, сказал, что выезжает… – Уже в дверях хозяйка развернулась: – Забыла спросить. Вы против запеченной на мангале рыбы не возражаете?

– Евгения Сергеевна, к чему такие церемонии? Я ем все. Как и моя собака.

– А никаких церемоний, Станислав Петрович, – приветливо улыбнулась депутатка. – Мы здесь каждый вечер разводим мангал, пользуемся жизнью на природе.

Едва за хозяйками и помощником закрылась дверь, Гущин тяжело опустился на низковатую кровать и уставился в окно, предупредительно расшторенное депутатской дочерью.

«Ну надо же, как все здесь обернулось», – обескураженно подумал Стас.

Нет, безусловно, в прессе говорилось о Львовой как об открытой и приятной женщине. Но Гущин писанине о слугах народа не слишком доверял. Ему случилось встретиться с одним хваленым «радетелем-заступником», тот оказался редкой сволочью и снобом.

Правда, пьяным. А протрезвев, слуга народа примчался извиняться.

Но с Львовой как-то… перебор. Встретила как родного, и это не фигура речи. Стас и впрямь почувствовал себя своим среди чужих людей.

«Такого не бывает, – подумал сыщик. – Какой-то здесь подвох».