Пока не зазвонил телефон

— Ладно. Не буду тебя мариновать. — Раскрыл замок на кожаной папке и, пряча глаза, закопошился в бумагах. — Я, Стас, к тебе по делу. Где же это тут у меня… Ах, вот. Смотри.

Когда Гущин брал пластиковую обложку с документами, руки у него слегка подрагивали. Но, едва приглядевшись к лежащим в папке фотографиям с места преступления, о собственных проблемах майор забыл в одно мгновение: крупный план лица мертвой девушки с мокрыми светлыми волосами, несколько снимков знакомого речного берега с девичьей фигуркой на зеленой траве. Еще одним крупным планом криминалист сделал акцент на одежде покойницы: подол платья в стиле милитари — с карманами и погончиками — обрезан полукругом.

Разглядывая фотографии, Гущин пробормотал:

— Ага. Еще одна «русалка»? Новый эпизод по Водяному? — Прищурился на подполковника: — Который уже по счету?

Коростылев, играя скулами, ответил:

— Восьмой. У той же плотины. Эта «русалка» вторая за лето, Стас. Первую, правда, выловили за пятнадцать километров от заводи, но круг сужается. Раньше Водяной работал по большому радиусу, сейчас… обнаглел, зараза. Пять девушек из восьми найдены в одном районе.

Станислав поглядел на лужайку, по которой носилась Зойка в компании пуделя и молодой овчарки. Задумался.

Три года назад Гущин вел расследование гибели молоденькой девушки, труп которой обнаружили у водоподъемной плотины, представлявшей собой обычную деревянную планку, что позволяла воде свободно протекать. Тогда еще никто не знал, что дело станет серией. Гущин неплохо изучил окрестности: труп могли сбросить с нескольких мостов, расположенных выше по течению, или пустить в плавание с довольно протяженного берега — река с десяток километров текла практически по прямой линии. Статус серийного делу придали позже, когда в подмосковных водоемах были обнаружены еще две жертвы со схожими следами насилия. Всех трех девушек перед убийством изнасиловали, на их шеях имелись параллельные неглубокие порезы, которые от длительного пребывания в воде распухли и стали похожими на жабры. Порезы делались прижизненно, в тот момент девушкам, судя по синякам от пальцев на лице, перекрывали дыхание, зажимая рот и нос рукой. У всех девушек отсутствовала одна сережка. Убийца, вероятно, фетишист, забирал на память украшения.

Дела о гибели трех девушек объединили в одно производство и передали коллеге Мартынову, лихо работающему по серийщикам.

Стас тогда, надо заметить, слегка обиделся. Но на нем висело несколько серьезных многотомных дел, и досада забылась быстро.

Глядя на галопирующую Зойку, майор спросил начальника:

— А чего это вдруг во мне-то надобность возникла? Игорь не справляется?

— Ну… — раздул щеки подполковник, — Мартынов человек упорный, но если «русалок» все еще находят, то, значит, не справляется. Сам понимаешь, Стас, эта девушка — вторая за лето, а он убивает их по три за сезон… То есть надо ждать еще как минимум одно убийство.

— И?..

Стас повернулся к патрону и приподнял брови. Напоминать о предупреждении врачей «На больничный, уважаемый, вы как минимум на два месяца залетели» было незачем. Заново взять дело Водяного Гущин никак не мог.

Подполковник закинул руку наверх, помассировал макушку, поросшую коротким седоватым ежиком.

— Николаич, не тяни, — попросил майор. — В чем дело?

— В политике, — брякнул патрон. — Чтоб ее черти взяли.

— В смысле?

— В конкретном смысле и есть. Последняя «русалка» — горничная Евгении Сергеевны Львовой.

Произнеся имя, подполковник сделал паузу, и Гущин понятливо кивнул:

— Той самой?

— Угу. Мадам депутат в истерике, мы три дня в мыле бегаем. Всех собак на Игоря спустила. — Хмурый подполковник поделился подробностями. Мрачно посетовал на связи «истеричной бабы». Хотя закончил неожиданно и примирительно: — Но и Львову понять можно. Она живет в паре километров от плотины, имеет двух дочерей-блондинок, убийца орудует в непосредственной близости…

— Подожди-подожди, — перебил майор. — Львова, что… знает о серии с блондинками? — Шеф, подтверждая, мотнул головой, и Стас развел руками: — Но откуда?! О серии в прессе ни гу-гу!

— Вот. — Подполковник со значительной миной поднял указательный палец и повторил: — Политика, чтоб ее… В помощниках у Львовой подвизается младший сын замминистра из параллельного ведомства. Политического опыта у «львицы» набирается. — Коростылев вздохнул. — И то ли этот Владик решил полезность выказать, то ли попросту придурок… В общем, он о Водяном начальнице всю инфу выдал. Да так выдал, что у Львовой чуть инфаркт не случился.

Станислав поморщился. Ситуацию патрон обрисовал крупными художественными мазками: ретивый дуралей решил выслужиться перед начальницей и доложил ей — мама не горюй! Помощь бати-замминистра, поди, предложил. Карьерист, чтоб их всех вместе с политикой…

— Короче, — продолжал подполковник, — Львова затребовала для следственной группы лучшие силы. Попросила обеспечить свой поселок охраной…

— А у нее что, неохраняемый поселок? — удивился Стас.

— Поселок Львовых — отдельная история…