Пока небеса молчат

– Их выгнали из поселка. Или сами убрались. Когда узнали, что внучки не будет, перестали звонить и посылать деньги.

– Разве так можно? – ахнула я. – Казались праведными людьми, почитали Дарам.

– По своим законам живут. Аллах им судья, а я уже простила. И ты меня прости, Марьяна.

Айза заплакала, взявшись за мою руку, потом сползла со стула на пол, обняла мне колени.

– Что ты говоришь, за тобой нет вины, – утешала я.

– Плохие вести тебе привезла. Шадар погиб.

Я оцепенела, едва могла разжать губы для вопроса.

– Как это случилось?

– После ранения он жил у друзей отца. Я хотела тебе сообщить раньше, Шадар запретил. Сказал, что все равно не вернется домой калекой. А потом у вас сожгли дом. Шадар сказал – это знак, теперь некуда возвращаться. Он согласился на одно опасное дело, взял за него большие деньги. Подробностей не знаю. Я все исполнила, как он просил – привезла тебе справку и банковскую карту, где все сбережения.

Она держалась за мои колени, задрав кверху худое лицо, обтянутое сероватой кожей. Ждала, что я зарыдаю или начну на голове волосы рвать.

– Как он погиб? – твердо спросила я.

Айза отодвинулась от меня, сцепила руки в замок, хищно усмехнулась. В потухших глазах ее сверкнуло безумие.

– Отомстил за ваше разоренное гнездо. Подорвал себя вместе с людьми Мясника на границе. А раньше сказал мне, что ты была права. Злая старуха очень ревнива, не захотела его отпускать. Я не понимаю, что значат эти слова, но думаю, ты украла его удачу, Марьяна. Ты забрала его ум и силу. Я виновата, что вас познакомила.

– Значит, на то воля небес, – равнодушно сказала я, поглаживая ее голову поверх черного хиджаба.

– Даже не заплачешь? – пробормотала Айза. – Думала, любишь его.

– И сейчас люблю, – согласилась я. – Только уже иначе. Как отца моего сына. В память обо всем хорошем, что было между нами. Хм. Ты видела его тело?

– Нет! Он сам захотел такой смерти… – всхлипнула Айза, пряча лицо в складках моего платья.

У меня дрожали руки и губы. Я пыталась улыбаться. Я не верю, что Шадар погиб. Нарочно меня Айза обманывает или он и ее провел. Шадар не мог исчезнуть без следа. Он отпустил меня и затаился на время. Я не буду плакать о нем. Много других забот.

– Останешься с нами? – спросила Айзу. – Попробую помочь с регистрацией и жильем. Здесь есть работа в теплице.

– Мне нужно вернуться к отцу. Иначе совсем зачахнет.

Она смотрела на меня испытующе, потом передала маленький сверток, в котором лежал документ Кирташской администрации, подтверждающий мое вдовство, старый амулет Шадара и карта международного банка.

– Теперь ты состоятельная женщина, подруга. Через полгода сможешь снова вступить в брак. Или раньше, если не соблюдаешь Дарам.

– Я не тороплюсь. Скажи, тебе нужны деньги? Когда собираешься возвращаться домой? Хочешь, сниму в городе квартиру?

Мысль о том, чтобы привести Айзу к Тамаре Ивановне показалась не слишком удачной.

– Спасибо за твою доброту, Марьяна. Поручение я выполнила, больше мне здесь нечего делать. Завтра уеду.

– Пусть так.

Она даже о Рустаме не спросила, зачем рассказывать ей о моем русском отце и дедушке? Айза в своем темном мире живет, чужая радость слишком слепит глаза.

– Прощай, Марьяна! Мне сказали, ты жертвуешь деньги на мечеть. Помолись за меня. Всевышний тебя всегда слышит и бережет. Я давно это заметила. Ты и в болоте останешься белым цветочком.

То ли похвалила, то ли осудила – не разберешь с ходу. Душа во мне затрепетала, как одинокий лист на ветру.

– Я хочу тебе помочь, только скажи, что надо сделать! Айза, мы жили вместе, ели за одним столом, помнишь общежитие в Гуричане? Я была ужасно голодная, и ты кормила меня лапшой и защищала от придирок соседок.

– А Шадар купил нам телефоны и ноутбук.

Мы обнялись и заплакали. В мире столько тепла и света, столько хороших книг и фильмов, красивой одежды и вкусной еды… Почему люди мучают друг друга, разжигая все новые войны? Неужели так задумано кем-то свыше? Почему Он молчит, позволяя твориться злу?

«Даже Муса Зиэтдин не нашел ответа, куда уж глупой девчонке из нищего Чаргана…»

Айза поцеловала меня в щеку мокрыми солеными губами.

– Иди домой, Марьяна. Наверно, тебя ждет сын.

Я умылась холодной водой на кухне столовой и начала искать номер Нуризы в телефоне. Уже стемнело, до Малышей больше двух километров. Попрошу, чтобы отвезли.

Во дворе «Дастархана» стояли груженые фуры, водители-дальнобойщики собирались переночевать в гостинице. Один мужчина выбросил сигарету в урну, посмотрел на меня с интересом.

– Работаешь?

– Нет, я жду мужа. Скоро приедет за мной.

«Наверно, Нуриза укладывает детей, телефон отключила».

Я встала на дорогу, ведущую в поселок. Впереди тьма, только высокие силуэты тополей на обочине, как грозная стража. Но я не боюсь. В лицо бросился теплый, сырой ветер – приласкал небрежно, растрепал волосы, напомнил о Черном море. Откуда в Кургане море? Память дразнит меня.