Пока огонь не поглотит меня

Киваю ему и непроизвольно проникаюсь его нежностью, которую он подарил незнакомому человеку. Это странно так. В мире не осталось, как мне казалось, людей способных сопереживать, как Мэтью. Оказывается, нет. Я тоже много ошибалась в жизни, и сейчас мне так хорошо осознавать, что не права была. Это придаёт сил, чтобы двигаться дальше.

Машина уже давно скрылась из виду, и я направляюсь к дому Рейчел. Она, наверное, будет в полном шоке. Но ввиду того что я вспомнила, теперь уверяюсь с каждым днём, что Филипп представляет опасность не только для меня, но и для моей семьи. Я обязана уберечь сестру.

Открываю дверь, которая даже не заперта. Жуткая и знакомая вонь от перегара ударяет в нос, и моментально нахожу Рейчел, валяющейся на диване. Вокруг неё какие-то обёртки, две пустые бутылки. Одна из-под красного вина, другая из-под пива. Качаю головой, и, если честно, радуюсь, что не жажду выпить. Надраться и отключиться, как она. Сейчас в моём разуме другие проблемы, я переключилась с алкогольной зависимости на душевную.

Тихо подхожу к дивану и собираю фантики от конфет, бутылки и недопитый бокал. Отношу всё на кухню и наливаю ей воду, затем подхватываю таблетки от головной боли и возвращаюсь.

– Милая, – ласково провожу ладонью по щеке Рейчел. Она что-то бурчит, я громче зову её, и после этого распахивает глаза. Удивление, непонимание и прострация. Именно так чувствуешь себя, после выпитого. Ты не понимаешь, кто ты и зачем живёшь, где ты и смысл, вообще, дышать.

– Санта? – Хрипло отзывается.

– Прими, станет легче. По опыту знаю, – улыбаюсь ей, и сама открываю рот сестры, вкладываю таблетки и помогаю запить их. Когда воды не остаётся, отставляю стакан, и жду реакции. Она последует, но заторможено. Пару-тройку минут необходимо, чтобы мозг начал работать.

– Что… ты не в Лондоне? – Садится ровнее, трёт лицо и протирает заспанные глаза.

– Нет. Если я туда поеду, то ты узнаешь об этом первой. Я пока в Ирландии.

– Но… ничего не понимаю. Почему? За что ты так со мной? – В карих глазах собираются слёзы.

– Прости, но я должна была уйти, – отвожу взгляд, потому что не помню, что я ей сказала. Но по словам, Мэтью, я была ужасной, значит, и с ней поступила довольно подло.

– И теперь вернулась сюда, в этот ужасный дом? По какой причине? Снова с подачками? – Обиженно произносит она.

– Нет, прости и забудь об этом. Я здесь для другого, должна тебе объяснить всё и уйти, – качаю головой и встаю. Отчего-то легче говорить, когда тело свободно в движениях. Нервничаю. Кусаю губу, выбирая вариант, с которого начать.

– И? Что ещё придумаешь…

– Не надо. Я не больна, Рейчел. Верить ты можешь и должна только мне. Если тебе скажут что-то другое, возможно, Филипп, передаст что-то от меня, то никогда, – указываю на неё пальцем, – никогда не верь этому. Не слушай его. Только я сама буду ставить тебя в курс происходящего. Ты обязана дождаться моего слова, и ничьего больше. Поняла?

– А как же Ред? – Ехидно спрашивает меня, принося вновь укол оттого, что поняла ранее по поводу этого эпизода моей жизни.

– Никак. Его не существует, ты права. Мне было так удобно, но, – делаю паузу, – сейчас я в здравом уме, и говорю о том, что никого нет, только я. И сейчас мне предстоит попросить тебя об услуге.

– Что ещё?

– Если будет звонить мой муж, то соври, придумай что-то, но не говори ему, что меня здесь нет. Помоги мне в последний раз, и я обещаю, что больше обо мне ты не услышишь. Как и о моих проблемах. Хорошо? – С напряжением смотрю на недоверчивое родное лицо. Нет, этого мало.

– Я не желаю больше быть той, кого ты видела. Это ужасно, не так ли?

– Отвратительно, – подтверждает она.

– Отлично. Ты тоже не хочешь меня знать такой, верно?

– Определённо.

– Тогда выполни мою просьбу, идёт? Я сама всё решу. А ты, ни в коем случае, не ведись на рассказы Филиппа, никогда. Подумай в этот момент о себе и вспомни тот случай на ужине, где он предлагал интимную связь. Он полон лжи, а я не дам причинить тебе зла. Поэтому не спрашивай меня о большем, я не скажу. Только пообещай – выполнить всё так, как я прошу.

– То есть, после того, как довела меня до слёз, выставив буквально нищей, да ещё и желающей тебя использовать. После твоего стервозного поведения по отношению ко мне, когда я приняла тебя и верила, ведь ты моя сестра, а ты плюнула в мою душу. После всего ты хочешь убедить меня, что вправе просить что-то? – Повышает с каждым словом голос, а затем издаёт стон, видимо, от головной боли.

– Хорошо. Раз так, то, значит, буду ещё честнее, – глубоко вздыхаю и жду, пока Рейчел придёт немного в себя и продолжит метать молнии в мою сторону.

– А ты умеешь это? – Ехидничает, массируя виски.