Пока огонь не поглотит меня

Моё дыхание становится громче, пока Ред играет языком на моей шее. Так невероятно хорошо. Его ладонь медленно проходит по моим ногам.

– Ты слишком сексуальна, чтобы не хотеть обладать тобой, Санта, – его голос насылает дурман. Не хочется… не могу сказать ничего, мне нужны его губы. Его поцелуи, которые слишком горячи для такой, как я. Наслаждаюсь ими, уже смелее требуя ответа.

Его пальцы проскальзывают в трусики, вызывая во мне новый стон, который теряется в его дыхании. Придвигаюсь ближе, умоляя мысленно не останавливаться. Наверное, потом будет отвратительно от себя, но не сейчас. Сейчас меня ничего не волнует. Всё моё внимание сконцентрировано на его языке, играющем с моим, на его пальцах, поглаживающих меня, касающихся нервных окончаний, от которых я не могу сидеть спокойно. Мне так жарко. Кажется, я могу вечность целоваться, хотя раньше не любила. Я могу вечность стонать и двигаться к нему навстречу. Пальцами проскальзывает в моё влагалище, отчего я вздрагиваю. Издаю судорожный вдох и сильнее сжимаю рубашку пальцами.

– Тише, всё хорошо. Я не сделаю тебе больно, обещаю, – успокаивающе поглаживает рукой мою спину, медленно целуя губы.

Киваю и привыкаю к его пальцам во мне. Секс всегда означает боль. Всегда, без исключений. И сейчас тоже, но в следующие секунды, когда тело забывает обо всём, а разум вновь наполняется шумом и желанием целовать его, всё меняется. Я не знаю, как ему удаётся разорваться, чтобы терзать мои горящие губы, удерживать меня и ласкать клитор, при этом совершая фрикции. Но он это делает. С каждым мгновением быстрее двигая рукой, настойчивее кусая мои губы, что я больше не могу. Обхватываю его за талию, и мой нос касается его волос. Жмурюсь от наслаждения, которое пронзает меня с каждым толчком, и всё громче стону, разрывая агонию шумным дыханием. Впитываю с каждым разом аромат Реда, и он наполняет всё сильнее, быстрее мои вены, по которым бурлит кровь.

Я слышу, как стол бьётся о пол от силы, с которой его пальцы входят в меня, продолжая массировать уже болезненно пульсирующую бусинку. И мне так жарко. Выгибаюсь, желая просто взлететь куда-то, царапать стенку или выплеснуть куда-то переполняющие меня эмоции, и они вылетают в крике.

– Не сдерживайся, сладкая моя, – шепчет Ред, глубже входя в меня. Кажется, меня сейчас буквально разорвёт на части от наслаждения, от вибраций в теле, от его аромата, от силы и от мощи, за которую я вцепилась руками. Мои губы касаются его кожи на шее, а разум подсказывает, что делать. И я целую её, впиваюсь губами, втягивая в себя, ласкаю языком и радуюсь внутри, когда слышу шипение, как шумно втягивает в себя воздух.

Во мне кипит непреодолимое желание разорвать его кожу зубами, захлебнуться в крови и умереть, к чёртовой матери, в агонии. Я не контролирую себя больше, не могу. Нахожусь в какой-то прострации, где только хочется разлететься на мелкие молекулы из экстаза. Нирвана поглощает меня, и я больше ничего не понимаю. Кусаю его кожу, когда быстрая и одновременно слишком медленная волна подбирается всё ближе. Напряжение, сковывающее тело, не даёт ни единого свободного движения до тех пор, пока меня не сносит от токовых импульсов, сотрясающих тело и распространяющих по каждой клеточке эйфорию. Наркотик в чистом виде, от которого опьянение намного вкуснее.

Глава 13

Я не помню, чтобы когда-то смерть была такой красивой. Смерть всего, что было в моей голове. Смерть для прошлого и настоящего. Смертельное притяжение, затмившее разум в одну секунду, оказалось самым неидеальным продолжением жизни.

Нет, могу сказать наверняка, что никогда за всё своё существование, я не испытывала наиболее яркого и красочного фейерверка в глазах. Не получала неизмеримого удовольствия от ласки. Никогда. Ни разу.

– Можешь вычеркнуть второй пункт, Санта. Я не ошибся, ты сладкая. Моя сладкая девочка, – мужской шёпот возвращает меня в темноту, где я продолжаю прижиматься всем телом к Реду. Мои пальцы не двигаются и сжимают, как и раньше его плечо, а губы касаются его кожи. Он мягко поглаживает меня по спине, а трусики уже на месте, только платье задрано, а ноги раздвинуты и безвольно свисают по бокам от его.

Стыд приходит внезапно, а также жалость к себе, что лишала себя оргазма, который только что пережила. Слёзы скапливаются в глазах, и я не могу удержать их. Пытаюсь бороться, но не хочу. Расслаблена. Подавлена. Порабощена. И я плачу, сотрясаясь в рыданиях, пока этот чёртов мужчина прижимает теснее меня к себе и целует в волосы, словно знает причины, читает мои мысли, и это ещё больше разрывает оболочку прошлого. Мне так хорошо и одновременно плохо. Хорошо, оттого что он позволяет мне выплеснуть всё, что накопилось внутри. А плохо… я совершила непоправимое. Я, действительно, поддалась порокам, бушующим в моём сознании, и теперь за это предстоит расплата.

– Я не хочу… не хочу, – шепчу в его шею, мотая головой.

– Чего именно, Санта? – Мягко спрашивает Ред.