Пока она не передумала

Было глубоко за полночь. Вероника шествовала заученной поступью победительницы по Хай-стрит. Бедра покачивались, локоны пружинили, каблучки отстукивали марш.

Девушка чувствовала себя на вершине блаженства без единой оговорки. Она произвела фурор. Ее лично заверили в этом с десяток человек. Ей отвешивали поклоны галантные мужчины, с ней хотели познакомиться, ее стремились заинтересовать, она ловила на себе завистливые взгляды женщин и столь же неравнодушные взгляды их спутников.

Какая-то пара недель в престижном аукционном доме, и она уже профессионал экстра-класса. Она гений. Она богиня. Лучший аукционист третьей планеты от Солнца.

Вероника провальсировала по тенистой аллее и свернула туда, где ее дожидался роскошный розовый «корвет». Запрокинув голову, она жадными глотками вбирала холодящий ночной воздух. Заранее достала из сумочки ключи и подошла к машине.

Испытывая подлинное головокружение, девушка не могла сосредоточиться ни на одной мысли, кроме того, что она в очередной раз доказала всем, что ей нет равных.

Вероника открыла дверцу машины.

— В услугах не нуждаетесь? — донесся до нее голос Митча.

Она обернулась. Он стал под фонарем.

— А если бы это был не я, а бандит при заточке или стволе? Боюсь, тогда бы тебе не танцевалось, малышка.

— У тебя есть мотив, чтобы мне угрожать? — поинтересовалась Вероника.

— Безусловно.

— Какой же? — дерзко уточнила она.

— Ты, Вероника, — сказал Митч, понизив тон, и подошел ближе.

— А поточнее?

— Я возражаю против того, чтобы этот вечер закончился так бесславно, — сообщил он.

— А на мой взгляд, вечер принес колоссальный успех, — воспротивилась задетая его заявлением аукционист.

— Тебе так легко вскружить голову, Ники? — насмешливо спросил Митч. — Никогда не позволяй шквалу восторгов увлечь себя. Двух-трех мнений должно быть достаточно. Ориентируйся на собственное ощущение от работы. Ты сегодня удачно выкрутилась. Я рад за тебя. Да-да, рад, учитывая то, как тебя сотрясало от страха в кабинете у Бориса. Просто запомни, каким образом ты смогла возобладать над чувствами. Это неоценимый опыт. Через него надо пройти. Но в следующий раз постарайся не задерживать начало аукционных торгов, — строго подытожил босс.

— Я это запомню, — обиженно процедила сверженная с собственного пьедестала девушка.

— Ладно! — рассмеялся Митч. — Вы, мисс Бинг, были восхитительны. И именно поэтому я не смогу уснуть этой ночью. А ты?

— К чему этот разговор, Митч? — насторожилась Вероника, старательно собирая мысли воедино.

Ответом Митча стал красноречивый поцелуй.

— Митч, было бы правильнее отступить тебе на пару шагов и сосчитать до десяти, прежде чем ты предпримешь что-то еще, — предусмотрительно предложила ему Вероника, чуть покачнувшись на высоких каблучках от его напора.

— А что, собственно, тебя смущает? — простодушно полюбопытствовал он.

— Мы уже это обсуждали, — взволнованно проговорила брюнетка.

— Напомни-ка, — притворился забывчивым Митч.

— Потому что мы работаем вместе, — нервно ответила она.

— Хорошо. Если это проблема, я тебя уволю.

— Ой! — испуганно вскрикнула девушка.

— Шутка, — взяв ее за обе руки, сказал он. — Я не могу тебя уволить. Тогда я лишусь самого прелестного экспоната своей коллекции.

— Ты имеешь в виду коллекцию блондинок?

— Коллекцию ценностей, дорогая. Но, признаться, меня утомляют эти бесконечные разговоры. Давай будем просто целоваться, пока не надумаем чего-то более занимательного, — притянув ее к себе, предложил Митч.

— Мы не можем. Моя лучшая подруга работает на тебя, — извернулась Вероника.

— Ты хочешь, чтобы я ее уволил? — повторил он свой козырный фокус.

— Прекрати меня тиранить, Митч, — тихо попросила его подчиненная.

— Прекрати меня изводить. Признайся, что я тебе нравлюсь.

— Это возмутительно, Митч! — воскликнула Вероника.

— Не возмутительнее, чем все то, что ты себе позволяешь. Но я хочу ошеломить тебя, изумить, заинтриговать, поразить. Хочу, чтобы ты то же самое сделала для меня. Чтобы хотела этого так же сильно, — порывисто шептал ей на ухо Митч, беспрерывно теребя ее тугие локоны.

Он привлек девушку к себе, лаская губами длинную шею, целуя, стискивая в требовательных объятьях. Ее руки непроизвольно легли ему на грудь, гибкие пальцы скользнули между пуговиц.

Когда же его рука как бы сама собой потянулась к пуговице на ее жакете, Митч благоразумно предложил:

— Я могу тебя подбросить... Едем к тебе? Или, может, ко мне?

— Я уж думала, ты никогда не спросишь, — жарким шепотом отозвалась Виктория.

В ту ночь Митч почти не спал. Выйдя из своей спальни, он сел в глубокое кресло на застекленной веранде и стал сосредоточенно наблюдать рассвет, холодной латунью заливавший туманные верхушки деревьев и скосы крыш восточного пригорода Мельбурна.

— Привет, мишутка Клер, — прошептал он.

Митч произнес это ласковое прозвище впервые за три года. И имя жены слезами застряло в его гортани. Митч склонил голову на руки. Он еще не плакал с тех пор, как потерял ее. Все эти годы его скорбь была безмолвной.