Пока сияют звезды

Мое появление произвело именно такой эффект, на который я рассчитывала. Сергей в безмолвном изумлении уставился на меня округлившимися глазами, а Лагутин остановил опасное движение стакана. Тут подоспели и ребята. Они повязали Сергея, а Лагутина я велела им не трогать, видя, что он неопасен.

В то время как Сергей, который, кажется, успел уже сориентироваться в ситуации, пытался выразить свое недоумение и удивление по поводу происшедшего и все повторял: «Татьяна, что же это? Татьяна, как же это?», Лагутин, видя, что его никто не трогает, кажется, вознамерился довершить начатое, и снова сосредоточился на своем стакане. Но этого я не могла ему позволить.

— Одну минуточку, — сказала я, снова остановив процесс. — Что же это вы, Валерий Степанович, сами пьете, а другу не предлагаете? Видите, у него вся водка разлилась. То ли от неожиданности, то ли ребята мои перестарались… Уж проявите солидарность, уступите свою порцию Сергею Дмитриевичу, а мы вам потом еще нальем.

Лагутин в недоумении смотрел на меня, но Сергей понимал мои слова прекрасно. И тем не менее все-таки снова попытался сделать вид, что ничего не происходит и что все это только небольшое недоразумение, которое вот-вот разрешится.

— Да нет, зачем же, — с самым простодушным видом сказал он, — пускай угощается, я обойдусь.

— Ну тогда я настаиваю на том, чтобы вы выпили, Сергей Дмитриевич. Понимаете, я лично?

Я взяла стакан из рук Лагутина и, глядя прямо в глаза Сергею, поднесла стакан к его губам.

Какое-то время мы молча в упор смотрели друг на друга, и тогда он понял наконец, что нет смысла больше играть со мной. Переведя взгляд на стакан, который я все еще держала у его лица, он сплюнул и заговорил уже совсем другим тоном:

— Ну что, поймала? Поймала, да? Ну вот он я — на! На, вяжи! Только чего ты этим добьешься? Где доказательства? А? Ну где?

— Вот одно из них, — я кивнула на Лагутина.

— Этот? Не смешите меня, Татьяна Александровна! Да вы посмотрите на него, он же невменяемый! Он же алкаш хронический. И ему поверят?! Да его даже слушать не станут!

— Ну почему же невменяемый? Значит, достаточно вменяемый, если ему доверяют транспортные средства водить. Асфальтовые катки, например…

— Катки? — Лицо Сергея стало злым. — Какие такие катки? О чем это вы, Татьяна Александровна? У вас голова случайно не болит? Температурку мерили сегодня?

— Грузить его? — спросил один из орлов Кири, которому, по всей видимости, надоело смотреть на это паясничество.

— Грузи, пожалуй. Вы задержаны по подозрению в убийстве Вадима Лагутина, — сказала я, обращаясь к Сергею. — Вы имеете право хранить молчание, а также можете воспользоваться услугами адвоката.

— Воспользуюсь, воспользуюсь, не волнуйся. Я еще на тебя саму в суд подам, узнаешь ты…

— Этого тоже забираем, — кивнула я на Лагутина. — А бутылку в лабораторию на анализ. И стаканы.

Я выплеснула содержимое второго стакана на землю и положила их оба в полиэтиленовый пакет.

— А бутылка эта не моя! — обернувшись, кричал Сергей. — Мне подбросили…

Когда ребята предложили грузить наших подопечных, я, признаюсь, не совсем поняла, куда именно они собираются их грузить. Но оказалось, что не только моя «девятка» скрывалась среди дерев заброшенного огородного товарищества. Завернув вместе с ребятами в один из переулков, я обнаружила там уютно расположившийся милицейский «уазик». Нет, все-таки какой он молодец, этот Киря! Ничего не упустил.

Глава 13

Учитывая поведение Сергея, я понимала, что не будет ничего удивительного, если он откажется давать показания. Значит, доказывать его вину необходимо, основываясь на неопровержимых фактах. Впрочем, Лагутин, скорее всего, покажет на Сергея, но только его показаний маловато.

Уже по дороге домой, сидя в машине, я обдумывала, на чем можно построить доказательство вины Сергея, если он будет отрицать все, что расскажет про него Лагутин. В принципе можно было пойти, так сказать, от противного и использовать в качестве подтверждения его причастности к убийству его же действия, которые он совершил после того, как узнал, что об этой причастности может догадаться его отец.

Сарычев-старший наверняка не откажется подтвердить и мой разговор с ним самим, и свой разговор с Сергеем. А то, что на следующий день после этого Сергей отправился на кладбище с отравленной водкой, говорило само за себя. Нужно только отвезти водку и стаканы в лабораторию и попросить, чтобы они сделали заключение побыстрее.

Я заскочила в лабораторию и застала там своего старого знакомого, Андрея Геннадьевича, к которому не раз обращалась с подобными просьбами. Он заверил меня, что к завтрашнему утру ответ будет готов, а я, в свою очередь, пообещала, что не забуду его отблагодарить. Впрочем, он в этом и не сомневался.

* * *

На следующее утро я отправилась в лабораторию прямо к началу рабочего дня.

— Пропанол, — кратко сказал Андрей Геннадьевич, едва мы поздоровались.

— В смысле? — не поняла я.