Пока смерть не разлучит нас

– Мыкола, ты чего там застрял?

Противный голос Маргариты вывел Боброва из задумчивого созерцания собственных коленок. Тоже жирноватыми они ему показались. Непозволительно для мужчины жирноватыми. Пора на велотренажер, давно пора.

– Мыкола! – взвизгнула жена под дверью ванной. – Мне тоже туда надо, ты чем там занимаешься, а?

Мыколой Ритка стала звать его совсем недавно. То ли вычитала где, то ли в кино видела, но нацепила себе на язык противное имя, и хоть убей ее.

– Не называй меня так! – пытался он возмущаться на первых порах.

– Почему?! – округляла она бледно-голубые глаза в густой подводке.

– Не нравится!

– Ой, а мне как нравится, так нравится, Мыкола!

Ей скорее нравилось выводить его из себя, понял тогда Бобров. Мстила, стерва, за что-то. То ли за урезанный семейный бюджет, то ли за то, что маму ее с довольствия снял. Но на поводу решил не идти и попросту перестал обращать на нее внимание. Но сейчас она слишком уж не вовремя сунулась к нему с этим имечком.

– Маргарита! – заорал Бобров из-за двери, он как раз повернулся к зеркалам в профиль и едва не расплакался от того, каким уродливым сам себе показался, а тут Ритка еще.

– Что?!

– Пошла к черту!!!

И пнул дверь с досады. Не на жену, нет, а на самого себя досадовал Бобров. На леность свою. На обжорство чрезмерное. На самонадеянность, заставившую его поверить, что молодая девушка сможет полюбить его за… Да вот хоть за его жирную обвислую задницу, к примеру.

Разве мог он тягаться с Чаусовым, а, разве мог? У того достоинств физических на троих, да таких, которыми Бобров и в юности не обладал, один рост чего стоит. Денег у него, правда, столько нет, сколько у Боброва, но, кажется, Викторию деньги не интересуют. Жила же счастливо с безработным программистом и дальше бы жила, если бы он не повесился. А Чаусов…

Так, а что, собственно, Чаусов? После вчерашней истории он ему не конкурент и не соперник. Виктория, наверное, о чувствах начальника службы безопасности и не подозревает совсем. Теперь так и вообще не узнает. А ему теперь – Боброву – зеленая улица. Мешать никто не станет. А мышечную массу он восстановит, как пить дать восстановит. Пока конфетно-букетный период с Викторией будет налаживаться, он каждый вечер станет ходить в тренажерный зал. Ей-богу, станет ходить!

– Коленька, – поскреблась в дверь жена осторожно, – у тебя все в порядке?

Бобров щелкнул задвижкой и резко толкнул дверь вперед. Ритка еле успела отпрыгнуть, иначе шишки на лбу ей бы не избежать.

– Ты чего такой?

Ее тонкие губы растянулись в стороны, имитируя улыбку. На самом-то деле улыбаться она не любила – прикус ее ей не позволял. Вот и старалась оставаться невозмутимой и лишь слегка подергивала губами, когда ей бывало весело.

Сейчас Ритке весело не было. Сейчас ей было очень тревожно и маетно. Шутка ли, муж впервые за столько лет взбесился. В ванной закрывается, торчит там по часу, рычит на нее из-за двери и посылает куда подальше. И это с его-то милым добрым отзывчивым характером! Да расскажи она кому про его теперешние чудачества, не поверит никто! Скажут, что она к хорошему человеку придирается, со свету сжить хочет. В его защиту тут же хор голосов поднимется. А ее за Можай загонят с ее глупыми бабскими придирками и блажью.

И сразу припомнят ей все, о чем раньше помалкивали. И флирт с массажистом припомнят, о котором долго шептались, да так и не решились говорить громко. И роман со стоматологом, который прошел незамеченным одним лишь Колей, ей припомнят. И то, что она, живя с Колей, ни разу палец о палец не ударила, тоже не забудут.

А ведь случись ему ее бросить, мелькнуло вдруг у Риты в голове, все симпатии будут на его стороне. Даже если он женится на шлюхе или на студентке беспорточной. Все ему простят и за все оправдают, потому что Коля Бобров – идеал мужа и мужчины, и таких очень мало, нет таких почти уже, не осталось. И все завистники и завистницы, провожающие их семейную пару много лет злобными алчными взглядами, просто умрут от радости, узнай, что Бобров Риту бросил.

– Так ей и надо!

– Давно пора было!

– Всю жизнь на эту дуру угробил, а зачем?!

– Пускай хоть на старости лет мужик поживет счастливо…

Все это Маргарита услышала сейчас, будто за спиной кто стоял и нашептывал с издевкой. Но не было там никого, она знала это, а шепот все свистел и свистел в ушах, когда она в налитые ненавистью глаза своего мужа смотрела.

И зачем она только Мыколой его стала называть, дура! Видела же, что он бесится, понимала, что это ему неприятно и терпит он из последних сил, а все равно продолжала так называть.

А что, не найдется никого, чтобы его утешить при такой глупой жене? Тю-ю, да в очередь выстроятся и конкурс еще устроят, а значит, у нее никаких шансов нет, потому что постарела, одряхлела и поглупела, кажется.

Как же это она?..

Как же это она просмотрела в муже своем перемену? Знала ведь, слышала о кризисе среднего возраста, в котором он теперь пребывает, и знала, насколько опасным он бывает для многих супружеских пар, и все равно проглядела.