Пока смерть не разлучит нас

Это мать виновата! Задолбала и заглодала вечным своим нытьем и попрошайничеством. А как Коля ей отказал первый раз за многие годы, так и начала на него переть. Вот Рита с ее легкой подачи стала мужа Мыколой называть, хотя не имела права такого. Мать-то ей что! Она еще сорок раз замуж выйдет, а Рите вот не хотелось ни на кого своего единственного и неповторимого Боброва менять.

– Коленька, случилось что-нибудь, да?! – Рита сделала шаг назад, но спина тут же уперлась в стену, дальше отступать было некуда. – Ты поделись, милый, расскажи, я помогу!

– Ты уже помогла! – взревел он, без стеснения распахнул на себе атласный халат, зацепил двумя руками огромную жирную складку внизу живота и потряс ею. – Кормишь меня, как поросенка! Это вот что?! Что, я тебя спрашиваю?!

Все! Она пропала! Это была катастрофа, это было полное поражение! Почему? Да потому что она тут же поняла мудростью любящей женщины, что у мужа молодая любовница. Именно молодая, да, да! Из-за престарелой он бы так переживать не стал. И жирная складка на животе его бы не тревожила. Он и не замечал ее прежде никогда. Так, пошутят иногда в кровати под одеялом, и все. У него из-за прибавки в весе даже одышки не было, и тут вдруг такая гневливость. Точно, молодая кукушка завелась!

– Милый, ну чего ты? – зажурчала нежной трелью Маргарита, прислоняясь к мужу и скользя рукой по его голому телу. – Чего так расстраиваешься? Мне так нравится твой животик, я его так люблю!

– Ага, любит она! – фыркнул он и оттолкнул от себя, чего ни разу за жизнь их совместную не делал. – А я не люблю! Не люблю, поняла!

– Хорошо, можно посидеть на диете, если хочешь, – сдалась она быстро, теряя позицию за позицией, потому что не знала, как их отстаивать. – В зал походить.

– Можно! Все можно! – воскликнул Бобров, но уже без былой агрессии. – С тобой разве посидишь на диете?!

– А почему нет?

– Потому что опять мяса на завтрак нажарила, я же слышу запах! – возмутился Бобров, но не очень уже убедительно.

– Ну и что, что нажарила? – Рита пожала плечами, потихоньку нащупывая почву под ногами. – А ты не ешь его. Я вот себе овсянки наварила, могу поделиться. Так что?

Покушать ее муж любил всегда. И всегда любил вкусно покушать. И отказать себе в сытном вкусном завтраке никогда не мог. Обед скорее пропустит, но вот на завтрак любил либо котлетку, либо голубцы, лучше – три.

Вот если сейчас сожрет мясо, злорадно подумала Рита, значит, еще не все потеряно. Сила привычки окажется сильнее. Если откажется, то пора паковать чемоданы! Смешно, конечно, на чашах весов размещать жаркое из баранины и молоденькую прелестницу, но с мужчинами никогда не знаешь, что у них перевесит.

– Не буду я ничего. Ни мясо твое, ни овсянку, – буркнул недовольно Бобров и ушел в спальню одеваться на работу.

– А кофе? Кофе будешь, Коля? – истерично воскликнула Рита и едва не расплакалась, кажется, все ее дурные прогнозы оправдались и у него действительно кто-то появился. – Ты же любишь, как я кофе варю!

– На работе выпью, – ответил он и даже не оглянулся.

Надел новый костюм, который надевал лишь однажды на день рождения мэра. Сорочку она ему только позавчера из бутика приволокла, вот дура, и он в нее сейчас вырядился. А галстук вот подобрать не сумел и повязать как следует тоже.

Ну и черт с ним! Пускай катится! Она с места не сдвинется и детям не позволит, хотя им и было где жить. И алименты затребует такие, что на его молодую засранку у него средств не останется! И вообще еще не факт, что у него кто-то есть, может, ему просто все надоело. Так ведь бывает рано или поздно, что все раздражает и видеть никого не хочется. Но все проходит, пройдет и это…

– Милый, погоди. – Рита догнала мужа у порога уже, когда он потянулся к дубленке.

– Что там? – опять не обернулся на нее Бобров, и одному богу было известно, какой сволочью он себя сейчас чувствовал.

– Да нитка какая-то, – не моргнув глазом соврала Рита.

Поерзала ладонями у него по спине, потом погладила его плечи и улыбнулась удовлетворенно: стоит, слушается, не взбрыкивает, уже неплохо.

– Все, Коленька, теперь можешь идти. Тебя к обеду ждать?

– Не знаю. Позвоню, если что.

И ушел…

Бобров сел в машину, вставил ключ в замок зажигания и тут же пожалел, что не вызвал водителя. Не сможет он сейчас ехать по переполненному машинами проспекту, не сможет сосредоточиться на светофорах, на лихачах, предотвращая их маневры. Ему просто необходимо погрузиться теперь в себя, порыться там, разгрести все по разным сторонам, чтобы не смешивалось и не царапало болезненно.

Как вот? Ну как он сможет определить для себя доминирующую ценность отношений с этими двумя женщинами, если каждая из них ценна для него по-своему.

Он и без Виктории теперь уже жизни своей не представляет, и от Ритки тяжело будет отвыкать. Что делать в таком случае, а?!

Сзади истошно засигналили, и Бобров, задумавшись на светофоре, нехотя тронул машину вперед.