Пока смерть не соединит нас

— Похоже, это наш рогоносец!

— Эй, Бертиль! Зачем ты пускаешь в свой притон неизвестно кого…

Казалось, мерзкие голоса звучат где-то вдалеке. Приглушенно.

— Не заводитесь, — угрожающим тоном произнесла хозяйка заведения. — Не нужно мне здесь никаких историй!

Вновь прибывших было трое. Эрве Лавесьер, брат мэра Кольмара; Порталь, служащий в мэрии. И Гинтоли, владелец мясной лавки.

Трое неразлучных.

Адское трио, постоянно задевавшее Лапаза.

Заказав «Пастис», они уселись неподалеку от проводника; тот не удостоил их даже взглядом.

— Вы слышали, что говорят о малышке Мириам? — пошел в наступление Лавесьер.

Венсан допивал свой стакан, когда Бертиль принесла компании за столиком «Пастис 51». Счет она положила перед Лавесьером: расплачивался обычно он.

— Послушайте, Бертиль! Вы слышали, что случилось с малюткой Мириам? — снова обратился к ней Лавесьер.

— Мириам? Нет, — ответила она. — Это кто?

— Хорошенькая телка, что работала в турбюро… Сегодня утром ее нашли мертвой в собственной квартире… Перерезаны вены на руках.

— О господи! — вырвалось у хозяйки заведения. — Да, я слышала, все только об этом и говорят!..

Венсан искал банкноту в заднем кармане джинсов, чтобы поскорее расплатиться и покинуть ставшее ненавистным бистро.

Прерывистые, неуверенные движения. Легкая дрожь в руках.

— Кажется, она покончила с собой из-за одного чувака! — добавил Гинтоли.

— Ты называешь его чуваком? — насмешливо переспросил Лавесьер. — Сначала он выгоняет свою телку, а потом убивает девчонку!

Венсан закрыл глаза. Где-то в глубине нарастало отвращение и жуткое желание дать в морду. Может, даже убить…

— Уверен, она не пережила разочарования! — добавил Гинтоли. — А все потому, что он даже поцеловать ее как следует не смог!

— Ты прав! — расхохотавшись, подхватил Лавесьер. — Потому-то жена и сбежала от него!

С невидящим от алкоголя и ненависти взглядом Венсан ринулся прямо на Эрве. Он схватил своего извечного врага за ворот куртки, приподнял над стулом и нанес ему гулкий удар головой. Лавесьер приземлился на стол, разлетевшийся под его тяжестью. Порталь и Гинтоли бросились на проводника, а Бертиль завопила:

— Прекратите! Прекратите немедленно!

Но удары продолжались сыпаться градом, все более и более жестокие, и она побежала к телефону звонить в жандармерию, расположенную в сотне метров от ее бистро.

Венсан получал удары, не чувствуя их. Но возвращал с удвоенной злостью.

До тех пор, пока наносить удары стало некому.

Враг повержен. В нокауте. Он победитель.

Отупевший, Лапаз какое-то время стоял на месте, потом, пошатываясь, двинулся к стойке. Он забрал клочок бумаги. Его кулаки были в крови.

Бертиль смотрела на него испуганно и одновременно с удивлением, а он направился к выходу. В этот самый момент в бар ворвались жандармы во главе с Серван.

* * *

— Затолкайте его в камеру, пока не протрезвеет! — приказал Вертоли. — И скажите врачу, чтобы зашел его осмотреть!

Матье и Серван осторожно приблизились к Венсану, впрочем от его агрессивного настроения не осталось и следа. Однако зрелище трех поверженных на полу бара побуждало их к осмотрительности. Они отвели его в камеру, находившуюся в подвальном помещении.

— Как только врач закончит в баре, он сразу же придет сюда, — печально произнесла Серван.

— Пойдем, — позвал ее Матье. — Оставь его, пусть протрезвеет!

— Нет, я уйду, когда придет доктор…

— И речи быть не может! Тебе нельзя оставаться с ним наедине!

— Не беспокойся…

Пожав плечами, Матье направился к лестнице. Серван помогла Венсану лечь на скамью и снять куртку, а потом скатала ее и подложила ему под голову. Взяла носовой платок и вытерла ему кровь на лице.

— Не больно? — тревожно спросила она. — У вас на лбу глубокий шрам…

— Черепушка раскалывается! — признался он едва слышно.

— Я не могу дать вам аспирин без назначения врача… Однако вы не слишком церемонились с этими мерзавцами!

— Не помню… Я убил их?

— Слава богу, нет! Лавесьер отправился в больницу, а тех двоих осматривает врач… Почему вы это сделали, Венсан?

— Я надрался, разве не понятно?

— Из-за Мириам?

Он открыл глаза: в них полыхал гнев.

— Я вижу, все уже в курсе?

— Ну да… Когда Мишель Альбертини вызвала нас, она вопила, что из-за вас Мириам покончила с собой. Думаю, ее слышала вся деревня… Она была так потрясена, что мы не смогли ее…

— А вы? Вы тоже считаете, что она умерла из-за меня?

— Это она приезжала к вам вчера вечером?.. Или я ошибаюсь?

— Нет… Это была она. И я наговорил ей много ужасных вещей.

— Почему?

— Потому что не хотел больше ее видеть… Потому что… Потому что всегда такой… Я мерзавец, вот и все.

— Вы считаете, она влюбилась в вас?

— Не знаю, может быть… Да.

— А вы не переносите, когда вас любят?

На этот раз он отвернулся к стене. Серван тут же пожалела, что говорила столь прямолинейно. Что надавила на самое больное место.

— Оставьте меня одного, черт возьми!.. Оставьте меня, пожалуйста…

Она отошла, но осталась стоять у решетки. В эту минуту ей показалось, что он сейчас заплачет, но ничего подобного не произошло.

* * *