Пока смерть не соединит нас

— Так… Она упрекнула меня, сказала, что я нисколько не изменилась после нашего расставания, что я все та же, что я не могу раскрыть свою истинную личность…

— Она права, — словно отрезав, сказал Венсан. — Тебе не нужно ее прятать, как ты это делаешь.

— Легко говорить!

— Может быть… Но я знаю, что я прав. И она тоже… Прятаться, лгать — плохое решение. Вы из-за этого поссорились в прошлый раз?

— Скажем так: наши отношения становились все хуже и хуже, мы зашли в тупик и в конце концов расстались. Она уехала. Это был разрыв и одновременно облегчение… Да, правда, она злилась на меня за то, что я отказывалась жить с ней на виду у всех.

— Все наладится, — утешил ее Венсан.

Минуту они слушали оглушающий концерт сверчков.

— Ты считаешь, что Пьер замешан в коррупции? — внезапно спросил проводник.

— Деньги, найденные у него в доме, свидетельствуют не в его пользу… Однако не надо забывать: он жертва.

— А деньги спрятали, чтобы сбить со следа…

— Такая версия кажется мне притянутой за уши, — промолвила Серван. — У меня не было времени поразмыслить над этим… Но возможно, скоро все прояснится. Это как большой пазл. Сейчас нам не хватает многих деталей… У тебя завтра есть клиенты?

— Группа из шести человек… Небольшая пешая прогулка по дороге, ведущей в Эспинье.

— А я хотела показать Фред озеро… Можно мне с тобой?

— Можешь даже не спрашивать, — ответил он.

Они долго смотрели на звезды, погруженные каждый в свои мысли. Так близко и так далеко друг от друга.

— Что означает Анколи? — внезапно спросила Серван.

— Горный цветок, аквилегия. Очень красивый, но очень ядовитый… Любимый цветок Лоры.

— Аквилегия, меланхолия, — прошептала Серван. — Меланхолия…

Глава 22

Серван надела форму и убрала волосы. Четырнадцатое августа, завтра для большинства праздничный день[6]. А она весь день и большую часть вечера дежурит. Впрочем, это ее не напрягает; вчера она смогла расслабиться: прогулка с Венсаном и его группой особенно удалась. И хотя проводник выглядел озабоченным, он превосходно справился со своей задачей. Есть о чем обменяться мнениями, чем утешиться. И чему поучиться.

Всегда и по-прежнему учиться.

Она спустилась во двор, где несколько жандармов, громко смеясь, что-то обсуждали. Когда Серван подошла, они резко замолчали. Сделав вид, что ничего не заметила, она поприветствовала их и направилась в дежурную часть. Выглянув из своей берлоги, Вертоли смерил ее странным взглядом. Словно видел в первый раз.

— Здравствуйте, Серван. Мне бы хотелось с вами поговорить.

Она зашла к нему в кабинет, и он предложил ей сесть, — казалось, он был чем-то очень удивлен.

— Мне бы хотелось с вами поговорить на весьма деликатную тему, — начал он. — Серван, вам надо быть внимательнее и не выставлять напоказ вашу личную жизнь…

Девушка непонимающе посмотрела на него:

— Мою личную жизнь? О чем вы говорите, старший аджюдан?

— О шумной ссоре, которая произошла у вас позавчера с… с вашей подругой.

Серван едва не упала со стула.

— Вы же знаете, — продолжал шеф, — в наших квартирах все слышно! Не звукоизоляция, а какая-то катастрофа!.. Так что должен вам сказать, сейчас мужчины только об этом и говорят… Всем, кто хочет послушать, они рассказывают, что вы… лесби.

Заледенев с головы до кончиков ног, Серван побледнела как смерть.

— Но это же чушь! — воскликнула она, вскакивая. — Это всего лишь давняя подруга, и… и мы с ней ссорились, потому… потому что она просила у меня денег, а…

— Лично я не слышал сей пресловутой ссоры. Но говорят о поистине супружеской ревности!

— Нет, старший аджюдан! Это неправда!

— В будущем постарайтесь вести себя скромнее, — посоветовал Вертоли. — Помните, пока ваши нравы остаются вашим личным делом, меня они не касаются… Однако, должен вам заметить, здесь на некоторые особенности смотрят достаточно неодобрительно… Здесь, как и, без сомнения, в иных местах.

Он ей не верит. Крах всего. Она без сил опустилась на стул.

— Я вспылила, но это не была сцена ревности, уверяю вас…

— Как бы то ни было, если мужчины будут доставать вас дурацкими намеками, не стесняйтесь, приходите ко мне. Идет?

— Да, старший аджюдан, — тихо ответила Серван.

— Идите! И не хмурьтесь, все утрясется! — ободряюще произнес он.

Нетвердым шагом она вышла из кабинета и направилась в дежурную часть. Там на столе она увидела конверт со своим именем. Внутри лежала маленькая карточка с единственной фразой.

Убийственной.

Лесбиянкам здесь не место.

* * *

Венсан почувствовал, что устал. Он ехал домой после простой пешей прогулки, которая почему-то ужасно его утомила. Возможно, потому, что он не выспался. Потому что его кошмары становились все более злобными. Ненасытными.

Потому что мысли его напоминали разбушевавшийся океан. И он под завязку нахлебался воды из этого океана.

Перед домом стояла машина Серван, но самой девушки на террасе не было. Он зашел за дом, и на каменной приступке в конце поля, там, где трава пожухла от укусов солнца, различил ее силуэт.

Он подошел и положил руку ей на плечо. Она подскочила и вместо приветствия повернула к нему свое заплаканное лицо.