Пока стоит Лес

Диланка только вздохнула и снова погладила его по голове.

Отодвинувшись, Дан встал, улыбнулся на прощание – не слишком весело – и отбыл. Этот райский уголок готов был его принять, но… грехи не пускали.

4

Не сбавляя скорости, Герд мчался по тоннелю. Темнота была абсолютной, но каким-то образом Герд не терял ориентации, будто видел сверху все эти каменные коридоры, а внутри них и себя, и неясные пульсирующие тени, стягивающиеся к нему со всех сторон, выстраивающиеся в неровную цепь. Теней было много, и наверняка это были солдаты Рэя – больше некому. Место для ловушки выбрали с умом: здесь они могли перекрыть Герду все пути, – но в суматохе солдаты не успели распределиться по ходам равномерно, и даже сейчас у Герда оставался выбор. Прорвать эту тонкую завесу будет несложно. Он переиграл Рэя – теперь это было очевидно, а подробности мало заботили Герда. Он возвращался мыслями к разговору с Верховным и усмехался снисходительно.

Умник Рэй, думал он, ты так красиво всё изобразил, да только мне это не подходит – ты плохо меня смоделировал. Даже если бы я соблазнился благородством и величием цели – с тобой, Рэй, нам не по пути. Может, иногда цель и оправдывает средства, но не здесь, Рэй, не здесь. Ибо существует неразрешимое противоречие: истинный гуманист никогда не сможет переступить через трупы невинных, а тот, кто на это решится, вряд ли сумеет вывести других к свету. Потому что истоки его поступков вовсе не в человеколюбии, как он всех убеждает, а всё в той же эгоистической страсти самоутверждения. Нельзя любить человечество, презирая людей. И никогда тебе не смыть кровь диланов, Рэй!

Из десятков коридоров, ведущих к поверхности, Герд без колебаний выбрал тот, по которому навстречу ему двигался единственный солдат, и теперь они стремительно сближались. Остальные огры скоро стали разворачиваться, наверняка направляемые оператором страж-системы, но и это не тревожило Герда – слишком большая у него была фора.

Наконец впереди забрезжил свет, а чуть позже Герд услышал гулкие шаги. Навстречу ему, озарённый прыгающим пламенем факела, неторопливо бежал исполин, перегораживая фигурой проход.

Вот так встреча – это же Кебрик! И судя по тяжёлым дуэльным мечам и стальным латам, он специально готовился к поединку. Выходит, Рэй предусмотрел и такой вариант?

Герд круто затормозил, озираясь. Укрыться было негде, отступать – поздно. А одолеть в считанные минуты эту закованную в металл глыбу – невозможно. Ах, Рэй, Рэй!.. Сколько же ступеней в твоей ловушке?

Завидев Герда, гигант удовлетворённо хрюкнул и остановился, вставляя факел в трещину стены. Затем обнажил клинки и сделал шаг назад, приглашая атаковать. Дыхание его было мощным и ровным – Кебрика нисколько не утомила пятиминутная пробежка. Он был полон сил и злобы, но не торопился. Время работало на него – на это чудовище с кошмарной харей полуживотного.

– Ну ты, образина! – сказал Герд, вынимая мечи. – Рад встрече.

Конечно, можно было попытаться заманить Кебрика в темноту, где у Герда резко повышались шансы, – но времени на манёвры не оставалось.

Они сошлись, клинки со звоном столкнулись, и Герд поразился проворству гиганта: в скорости тот уступал ему самую малость, с лихвой возмещая это чудовищной силой и безупречной техникой. Это была идеальная машина разрушения: громадные мышцы мгновенно откликались на сигналы бездумного, высокоавтоматизированного мозга, движения были экономны и рефлекторны, а нервы, кажется, отсутствовали вовсе. Впервые Герд встретился с равным противником, но отнюдь не в равных условиях: сам он мог только защищаться – удары же Кебрика были сокрушительны и нацелены на убийство. Гигант рубил сплеча и без пауз, но сил у него не убывало, наоборот – с каждой минутой его атаки становились мощнее. Глаза под тяжёлыми надбровиями разгорались звериной яростью, Кебрика охватывало боевое безумие, но на расчётливости движений это не сказывалось никак. Ни разу Герд не получил и тени шанса обогнуть противника.

«Ну что за прелесть! – думал Герд отстранённо, будто не его сейчас намеревались изрубить в лапшу. – Как хочется ему отнять у меня жизнь! А может, сделать ему такой подарок? Ох, какая машина!..»

Одержимость Кебрика нарастала, делая его сильнее и опасней, а Герд всё не мог зажечь себя боем, хотя прежде такая драка вызвала бы у него восторг. Скоро равновесие нарушилось, и мечи Кебрика стали проникать в оборону Герда всё глубже, оставляя отметины на его обнажённом теле. Вид крови привёл колосса в исступление, и удары посыпались на Герда градом, бросая его от стены к стене, высекая снопы искр из камня, добавляя Герду порезов. Но пока Герд ухитрялся оберегать себя от серьёзных ранений.

Теперь он знал, что Кебрика ему не одолеть, даже при избытке времени. Но и довести единоборство до конца им вряд ли позволят: с полдюжины Псов уже набегали на Герда сзади, в то время как остальные обтекали место схватки по соседним тоннелям, перекрывая пути отхода и лишая Герда последнего шанса.