Пока стоит маятник

Алёна не стала откладывать месть на потом. Этим же вечером, заявив матери, что решила пробежаться перед сном, отправилась к дому Оли. Садовниковы жили в двухэтажном коттедже, стоящем на тихой зелёной улочке. Алёна ни разу не была в этом доме и понятия не имела, где комната Ольги. Она стояла у красивого забора из витых прутьев, украшенных железными лилиями, и долго рассматривала дом, чувствуя себя преступницей. На её счастье в окне на первом этаже появился силуэт одноклассницы. Алёна прикинула от забора до окна не больше двенадцати метров. Слепив небольшой снежок, запустила в оконное стекло. Как только Ольга раздвинула шторы, включила голограмму. Подъезд и дорожку к дому освещали матовые фонари, их рассеянный свет падал и на палисадник перед окнами. По нетронутому снегу к дому двинулся жуткий полуразложившийся труп. Алёна видела, одноклассница припала к стеклу, пытаясь разглядеть ночного гостя. Она не слышала крика Ольги, заметила лишь её распахнутый рот и перекошенное от страха лицо. Алёна сама испугалась страшной голограммы, когда попробовала дома включить изображение зомби, и сейчас догадывалась, какая ужасная картина предстала перед глазами одноклассницы. Хлопнула входная дверь, на улицу выскочил отец Оли. Алёна выключила голограмму и едва успела спрятаться за кирпичный столб. Садовников пробежался по заснеженному палисаднику, зацепился пижамными штанами за припорошенный куст розы. Чертыхнулся.

– Оля закрой окно, а то простудишься. Снег нигде нетронут. Здесь никого нет. Доченька, тебе показалось.

Алёна осторожно выглянула из-за столба. Ольга приоткрыла фрамугу и настороженно следила за отцом.

– Но я точно видела, – послышался её дрожащий голос.

– Нужно меньше ужастиков на ночь смотреть. Тогда не станет мерещиться всякая дребедень, – проворчал Садовников и направился к входной двери.

Алёна подождала, когда он скроется в доме и снова нажала на кнопку голограммы. Мертвец опять зашагал к дому. Тотчас раздался душераздирающий крик Ольги, ещё торчащей у окна. Алёна выждала пару секунд и щёлкнула кнопкой. В комнате появился отец Ольги, обнял трясущуюся от страха дочь. Послышался звук закрываемого окна, Алёна отступила в темноту и поспешила прочь от дома Садовниковых. Она ощущала злорадное удовлетворение, ещё один враг наказан. В глубине души закопошился червь сомнения, а не слишком ли жестоко она поступила, но Алёна быстро подавила его.

В школе Оля появилась бледная, с тёмными кругами под глазами. Все перемены подружки шептались, посматривая в сторону Алёны. Та не утерпела и на одной из перемен с напускным сочувствием поинтересовалась у Садовниковой:

– Как тебе ночной гость? Красавец, правда?

У Оли расширились глаза.

– Как ты это сделала? Он настоящий?

Алёна приложила палец к губам.

– Т-с-с-с! Не поминай мертвецов всуе. А то они и днём начнут приходить.

Ольга с напускной бравадой выдохнула.

– Я совсем не испугалась.

– Тогда я пошлю к тебе ещё парочку. Неподалёку от вас кладбище, свеженьких покойников там много. Жди в гости.

Садовникова побледнела:

– Не надо. Пожалуйста, не надо!

Платова схватила Алёну за руку.

– Я не знаю, что происходит, но узнаю. И тогда тебе не поздоровится. Прекрати издеваться над Олей.

Алёна показала на раны, которые виднелись через прозрачные колготки.

– Кто над кем издевается? Думали, это ей с рук сойдёт? – она повернулась к Маше. – Ты следующая.

Пухлые щёки Маши затряслись.

– Я учительнице расскажу.

– Говори. Только кто тебе поверит. Змею помните?

Платова закусила губу. После происшествия в студии над ними подшучивали до сих пор.

На последнем уроке по химии Алёна решала задачу у доски. Как всегда получив пять, она отправилась на своё место. Проходя мимо стола Маши Даниловой, ощутила, как та дёрнула её за юбку. Алёна вернулась к своему месту, незаметно оглядела себя. Кажется всё в порядке. После окончания занятий, сложила учебники в сумку и тут заметила: в классе осталась лишь четвёрка Платовой. Они с ожиданием смотрела на неё. Алёна попыталась встать, юбка потянула назад. Оказалось, она приклеилась к стулу. Большой кусок жевательной резинки расползся по ткани и поверхности стула. Алёна отодрала юбку от стула и услышала смех. Одноклассницы злорадно веселились, глядя, как она осматривает безнадёжно испорченную одежду.

– Два-два. Ничья Мышинская, – процедила Платова. – Всё ещё хочешь с ними состязаться?

Алёна спокойно посмотрела на врагинь, Маша складывала в сумку тетради.

– Прямо сейчас будет три-два. – Зажав в руке голограф, она незаметно направила его на сумку Маши. Другой рукой картинно махнула в сторону Даниловой и громко произнесла: – Со всей школы призываю вас сюда.

Из сумки Маши полезли крупные тараканы рыжие, чёрные и необычного цвета белёсые. Она взвизгнула и бросила её на пол. Девочки разбежались в разные стороны подальше от школьной сумки. Алёна сфокусировала голограф, чтобы снова казалось, будто насекомые лезут из сумки.

– Прекрати! Прекрати! – завизжала Маша. Потом вдруг резко смолкла и ничком упала под стол.

Платова охнула:

– У Машки обморок.

Пока все смотрели на Данилову, Алёна выключила голограф.