Пока стоит маятник

Алёна допивала чай, с удивлением наблюдая из кухни за сборами матери. Она вынесла в прихожую довольно увесистую сумку, словно собиралась отсутствовать не одну ночь, а как минимум неделю.

– Мне понадобится халат и ночная рубашка, – пробормотала мать, заметив полный любопытства взгляд дочери.

Алёна кивнула, чуть удивившись, как много места в сумке заняли эти две вещи.

– Я к себе. Ещё не прочитала текст по литературе.

Марианна Авдеевна обняла поднявшуюся со стула дочь.

– Будь умницей. Ведите себя хорошо. К следующему вечеру я вернусь.

Алёна вытерпела объятия и поцелуи в обе щеки.

– Удачи мам.

Как только щёлкнул замок входной двери, Алёна помчалась в спальню. Она уже привычно освободила пол посреди комнаты от коврика, и, отключив телефон, уселась в позу лотоса. Прошло пять-десять минут, время текло, как обычно, перед глазами ничто не убыстрялось. Алёна перевела взгляд в окно, стояла тихая безветренная погода, ветви на дереве, прогнувшись под тяжестью снега, замерли неподвижно. Она никак не могла сосредоточиться. Вспомнив о маятнике, установила его на подоконнике. Блестящий шарик на тонкой проволоке размеренно закачался. Алёна рассеянным взглядом следила за его движением. Она не сразу уловила убыстрение движения шарика, но вскоре он превратился в сверкающую точку, а предметы в комнате стали размытыми. Вокруг Алёны закружился вихрь, она встала и шагнула сквозь поток светлых и тёмных точек.

– На этот раз ты поздновато явилось, – услышала она голос Неркана.

Алёна находилась в полной темноте и не могла разглядеть собеседника.

– Там у нас уже вечер. Я прихватила с собой фонарик. – Она щёлкнула кнопкой, направила луч в сторону Неркана.

Тот закрылся от слепящего света узкой ладонью.

– У нас редко случаются тучи, но сейчас новолуние и потому темно. Ты принесла маячок?

Алёна успела заметить плотоядное жадное выражение на круглом лице Неркана.

– Принесла. И голограф тоже. Я хотела узнать, что ты скачиваешь из маячка? И у меня появились вопросы.

Неркан протянул руку, выхватил у девочки прибор.

– Я уже объяснял, кроме показа твоего местоположения, маячок служит накопителем эмоциональной энергии. Мы взаимовыгодны друг другу. Я помогаю тебе, ты мне.

Из-за темноты Алёна не могла разглядеть, как он подключается к прибору, слышала лишь довольное урчание Неркана.

– Какие сильные эмоции. Но лучше всех страх, ненависть и злость. Остальные мелочи.

– Тебе важно, какие именно эмоции? Больше подходят отрицательные? – удивилась Алёна.

Неркан протянул ей прибор обратно.

– Разницы нет, главное накал и сила эмоций. Но отрицательные усваиваются лучше. Чем тебе ещё помочь?

– Я хочу узнать, чего боится мой одноклассник Саша Арно?

Алёна не могла разглядеть экрана, но видела, пальцы Неркана шевелились в воздухе, будто переключали что-то. Она перевела луч фонарика в сторону. Сколько доставал свет, перед ней расстилалась картина, виденная прежде: жёсткие полусухие листья травы, камни, или это соотечественники Неркана, превратившиеся в неподвижные глыбы.

– Я не нашёл за что уцепиться. Мальчик не говорил психологу о своих страхах, на его страничке тоже ничего нет.

Алёна расстроилась.

– Жаль.

– Погоди, я выяснил, что два года назад в реке утонул или пропал его младший брат. Вы земляне такие сентиментальные, отчего-то боитесь призраков. Давай голограф. Сейчас поместим в него фото погибшего мальчика и получим очень реалистичное изображение брата Саши Арно.

Алёна задумалась.

– Это будет слишком подло.

Неркан изобразил смех, его толстое, похожее на бочонок тело затряслось, изо рта вылетели булькающие звуки.

– Как у вас говорят: все средства хороши. Решение принимать тебе.

Алёна покачала головой.

– Я подумаю. Неркан, а ты вообще уходишь из этого места?

– А зачем? На Тарии везде одно и то же, погода меняется лишь незначительно.

– Уныло как-то у вас. Степь и камни.

Алёна ощутила толчок в грудь и не сразу сообразила, что это не физическое прикосновение, а скорее ментальное. Так Неркан выразил сильную досаду.

– Тебе, человеку низшей цивилизации, не понять достижение духа нашей цивилизации. Мои братья слились с природой и мировым разумом. Стали одним целым со своей планетой.

Алёна успокоила его.

– Ладно-ладно, не злись. Чего же ты тогда не слился с мировым разумом? А со мной общаешься.

– Я отклонение, атавизм. Таких немного. Я уже говорил: ты тоже атавизм. Наверно, читала об исчезновениях людей?

– Читала. Фантастика.

– Нет. Люди иногда нечаянно, иногда намеренно в силу умения и способностей проникают в параллельные измерения. Выпадают из своего мира кто навсегда, кто на время. Это зависит от того, сумеют ли найти путь обратно. Только параллельные миры не похожи на то, что изображают в ваших фильмах. Якобы в них живут люди-двойники. Полная чушь.

Алёна рассматривала ногу Неркана в свете фонарика, выглядела она довольно странно и безобразно.

– Я уже поняла. Второй Алёны здесь не повстречаю. Честно сказать, и не хотелось бы. А как мне попасть в другое измерение? Интересно же.

Неркан сложил руки на животе и примостился на валун.