Пока стоит земля

Он ходит с тяжелым стуком
На липовой ноге,
Березовой клюке.

Он спросит медвежьим рыком:
«Кто мое мясо варит?
Кто мою шерсть прядет?
Выдюжил лагерь.
Вывернул горы.
Нет мне сносу и нет с меня спросу».

Таким
Видит себя он сам.
А вот что видят другие:
Он на ходу волочит ногу,
Как заяц перебитую лапу.
Глаза выцвели,
Как у вдовы.
Пучок волос, как пучок травы,
Выжженной, выкошенной травы.

Спасибо зеркалу —
Не выдает.
Покажет то,
Что душа твоя просит,
Хочешь старым —
Старый медведь.
Хочешь юным —
Святой Георгий.

1967

«В этом Инферно…»

В этом Инферно
Не привидения —
Только куклы на погляденье.

Как в воздухе детства
Крест до креста —
От площади к другой —
Кукла ходом крота.

Ищет пустую
Плоскую, плоскую площадь.

1972

«Серебро – не ребро…»

Серебро – не ребро,
Золото щелчком.

Длинный —
За ухом перо,
Обойди стороной.

Не вываришь в щелоке
Эту веру, эту поступь,
Этого молчанья приступ,
Этой речи оторопь.

1964

«Человек вылезал из кожи…»

Человек вылезал из кожи —
И вылез,
Человека прикрыли рогожей,
Били, забили – и забыли.
А воздух кругом был раскален
От беломясых азартных колонн.
Колонны лезли на небосклон.

Но мертвый чуть дунул: «фу-у-у» —
И долго-долго – и удивленно
Ветер потом разгребал траву.

1964

«Ногтем на полях беседы…»

Ногтем на полях беседы:
«Складывали в штабеля.

Хоронить не могли.
Ослепли от снега».

День был тих,
И остался тих.
Только где-то
На самом краю неподвижной памяти
Комариным звоном запели стекла.

1964

«Я правую руку вложила в огонь…»

Я правую руку вложила в огонь,
И она сгорела
До плеча.
Я отрастила новую руку,
Короткую, осторожную руку,
И ношу ее за спиной,
Как суму.

Я стала бывалой.
Я говорю:
«Бывало. Бывало.
С кем не бывало».

Но ты пришел,
Обстрелянный за глаза солдат.
Ты головой покачал.
Ты не веришь,
Что руки до самого неба горят.
На, возьми свечу.
Запали!
Спасибо.

1964

«Память чиркнула спичкой…»

Память чиркнула спичкой,
Высветила лицо,
И забывчивый ангел устыдился.
Значит, все-таки было?
Значит, было это лицо?

1974

«Считай – и снова считай…»

Считай – и снова считай,
Но меньшего нет и большего нет.
В тебе упакован весь божий свет
По самое горло и самый край.

Какая звездная ночь!
Какая беззвездная ночь!
Какое утро!

1974

«Как начинал он!..»

Как начинал он!
Как начинал он
Тогда
«В те баснословные года»,
Посвистом маковки сшибая.
И вдруг схватился
За опустевшее горло.

Время
Бросило дудку в кусты.

1974

«Поют…»

Поют,
Как поется…

Бог не скупился для малой твари,
Каждая мошка звучит струной
На эоловой арфе ветров,
На эоловой арфе больших ветров.

Ветру дано,
И мошке дано,
А тебе не дано.

Поют,
Как поется,
Как на душу Бог положит.
И все же
Слышишь? Слышишь? Слышишь?
Разве этого мало для тебя?

1974