Пока светит солнце!

— Сейчас броневик движется к мосту, где никто об этом не знает! Артиллерии там нет, и если диверсанты нанесут удар в спину…

— Я немедленно двину к мосту свои орудия! Здесь ещё есть три пушки!

— У вас есть противотанковые ружья, Райнеманн?

— Три штуки.

— Оставьте пушки здесь — они всё равно не успеют к мосту. Займите позицию в лесу, на тот случай, если противник прорвет нашу оборону. К мосту, напрямик через лес, отправьте солдат с противотанковыми ружьями. Они могут успеть туда гораздо быстрее, чем по дороге. Ружья — не пушки, их и на руках донести можно. С соседнего участка к вам движется танковый взвод — две машины. Этих сил вполне достаточно, чтобы остановить один броневик!

Из всего вышесказанного, правдой являлся только расстрел колонны на лесной дороге и отсутствие связи — по команде Ракутина, заметившего сбоку от дороги телефонную линию, из неё вырезали кусок около пятнадцати метров длиной. Но, несмотря на это, танки и пехота уже выдвинулись к мосту…

Прижав к глазам окуляры бинокля, Алексей всматривался вперёд. Вот он — мост. В полукилометре перед ним виднеется второй. Точнее — его остатки. Взорванный мост гораздо больше своего собрата. С холма не видно никакого движения — полное впечатление, что там вовсе никого нет.

Перед выходом с моста виднелись ряды колючей проволоки — финны явно не собирались ездить и ходить по мосту сами и не намерены разрешать это другим. Правее него под снегом прорисовывались ломаные линии окопов и бугорки землянок.

Где же дот?

Слева от заграждений окопов нет, только небольшой ход сообщения. Надо полагать, он к доту и ведёт… Бинокль в руках младшего лейтенанта зашарил по кустам.

Ну да… вот он. Невысокий бугорок — а перед ним, если смотреть со стороны наших окопов, кустов нет. Совсем никаких. Ровное место — ни бугорка, ни ямки. Все подходы к мосту и окопам оттуда простреливаются.

И что теперь делать?

С разгона на мост не въехать — у нас не танк, столько проволоки не снесём. Объезжать — попросту негде. Вниз, в обрыв? Проще уж головою об стену. Так, по крайней мере, быстрее будет и не так болезненно.

Взять дот?

А как?

Там, однозначно, есть дверь и, скорее всего, она закрыта. Здешних солдат они знают, так что попытка сойти за своего почти наверняка обречена на провал.

Так, что же — ночи ждать?

Ага… И шведы, как паиньки, тихонечко поползут… щас… держи карман шире…

— Гриша!

— Я, командир!

— Гранат у нас сколько?

— Трофейных?

— Вообще всех.

— Ну… РГД — четыре штуки и лимонок десятка полтора.

— Кабель телефонный далеко?

— Здесь он, туточки. А чо?

— Смотри сюда, — Алексей чуток пододвинулся в сторону и жестом подозвал к себе бойца. — Бинокль держи. Проволоку видишь?

— Угу…

— Заграждение в четыре кола. Первые два ряда мы снесём, а вот дальше — фиг! Застрянет броневик.

— Так что же делать будем, товарищ младший лейтенант?

— Бери кабель, отрезай кусок, — Алексей приложил к глазам бинокль, — метров шесть. В лесу вырубить жерди — метра на два длиннее. Даже если такие и не найдёшь, руби менее длинные, мы их вместе свяжем. Тем же самым проводом. Через каждые полтора метра привязываешь гранату. Лимонки для этого бери. В кольца продеваешь кабель и крепишь. Понял?

— Понял. А… зачем это?

— Жерди привязываем к броневику, так, чтобы они вверх торчали. Подъезжаем к проволоке, дергаем веревку, и они опускаются вперёд. Лягут, аккурат, на проволоку. Тут мы кольца-то и выдернем!

— Ага! Взрывом, стало быть, проволоку в стороны разбросает!

— Даже если и не всю, один хрен, дальше ехать будет легче. А мост перемахнём — тут и сныкаемся где-нибудь от финских пулемётов.

Сказано — сделано. Уже через час с небольшим, по бокам бронеавтомобиля возвышались две странно выглядевшие конструкции. Издали жерди чем-то смахивали на антенны или что-то близкое по смыслу.

— М-м-да… — почесал в затылке Алексей. — Интересно, что подумают финны, узрев подобное сооружение?

Не дожидаясь ответа, сплюнул на снег и полез внутрь броневика. Лязгнула дверь. Коротко рыкнув мотором, машина выплюнула клуб сизого дыма и неторопливо покатила по дороге к видневшимся вдали окопам…

— Херра луутнанти! — выскочивший на опушку лыжник, резко развернулся на месте. — Смотрите — броневик!

— Теппо, хватайте ружья — и вон туда! — худощавый офицер показал на пригорок, расположенный на полпути между лыжниками и позициями охраны моста. — С того места до броневика будет метров триста, можно попытаться его подбить! Маатинен — а ты дуй к окопам, пусть поддержат нас огнём!

— Слушаюсь!

И шестеро лыжников, пригнувшись, сорвались с крутого склона вниз — только снежная пыль взвилась в воздухе.

На этот раз броневик немилосердно трясло — водитель дороги не выбирал и пёр напрямки, не объезжая выбоины и бугорки на дороге. Поэтому, все пассажиры бронемашины не открывали ртов, резонно опасаясь за целостность языка. Оставляя за собою облако взвившегося снега, машина скатилась с холма и направилась прямиком к площадке перед мостом.

— Командир! — толкнул младшего лейтенанта в плечо башенный пулеметчик. — Смотри — это, наверное, по нашу душу!

От полузанесённых снегом окопов бежал, пригибаясь, человек в полушубке.