Пока светит солнце

Бум!

Похоже…

Спрыгивая из кузова единственного оставшегося грузовика, разбегались в стороны бойцы. Лязгнул металл – от тягача отцепляли пушку.

– Лихачев! Ту ямку видишь?

– Ну!

– В неё и заползай! А я к вершине холма пробегусь – кто там такой шустрый выискался?

Не успел, однако, капитан пробежать и сотни метров, как навстречу ему попалось трое бойцов – экипаж тридцатьчетверки. На руках они тащили четвертого – бойца, назначенного командиром экипажа.

– Что с ним?

– Контузило, видать. Первый же снаряд в башню попал…

– А стрелял кто?

– Да черт их разберет, товарищ капитан… Мы толком и разглядеть-то не успели…

– С танком что?

– Гусеницу перебило. Ехать теперь не можем… и башню заклинило.

– Ладно! Тащите его к броневику – там военврач глянет!

Час от часу не легче! Неужто, немцы прорвались?

Так… вот и верхушка бугорка, здесь и приляжем.

Вытащив из чехла бинокль, Ракутин протер линзы. Хорошая штучка – умеют же немцы делать такие вещи!

Приближенные оптикой, прыгнули вперед редкие деревца – там ещё клубилась пыль, поднятая выстрелами. Там, значит, стоит пушка… или две?

Наверное, всё-таки две – уж больно часто рвались снаряды.

А танкисты этого не увидели… впрочем, ничего удивительного тут нет. Из-под брони, обзор совсем другой, да и бинокля у них не имелось.

Шорох – сзади подползают двое бойцов с пулеметом. Правильно, мало ли кто там любопытный отыщется… да не ровен час – с какой-нибудь бякой…

Опа! Точно – отыскался! И даже не один…

От деревьев, забирая влево, торопливо двигались маленькие фигурки – три человека. Так и есть – разведку выслали.

Пыль они там, наверняка, видели. Танк подбитый – вот он, на выезде из ложбины стоит. Но ведь кто-то ещё и следом ехал? Не один же танк такую пылюку поднял – вон, до сих пор ещё вся не улеглась!

Ну-ну, ребятки, давайте… здесь вам ваша пушка не очень-то поможет… от пулемета на относительно ровном месте не уйти. Нам, чтобы бегущих уконтрапупить, и пары очередей хватит, да пока ещё ваш наводчик сообразит…

А разведка спешила. Троица самозабвенно перла вперёд с такой скоростью, что Алексей на мгновение опешил – у них все дома? Мало ли кто тут, в ложбине, ещё сидит? Надо же и думать иногда!

Но нет – чешут в открытую! Ага, можно подумать, от нескольких выстрелов (удачных, что ни говори) тут все разбегутся по степи с невозможной скоростью. И никого поймать уже не успеют… вот и бежали разведчики. Торопились, помогая друг другу преодолевать какие-то промоины, ямки… поддерживали, подавая руку. И поблескивали на солнце острия примкнутых штыков…

Стоп…

Что поблескивало?

Штыки.

Ещё раз – стоп!

Немецкий штык – он ножевой. Как раз на поясе такой и висит. Но он – плоский и отблеск дает всей боковой поверхностью клинка.

А здесь – блестит только острие.

Как у нашего родного штыка от трехлинейки.

Но у немцев – таких штыков нет…

И как прикажете это понимать? По нам что, свои стреляли?! Ох, сейчас у меня кто-то огребёт…

Дождавшись подхода разведки, Ракутин окликнул.

– Стой! Кто идёт?! Пароль!

Услышав такой вопрос, бойцы растерянно завертели головами – помнят-таки устав! И знакомая команда как-то враз поставила их на место.

А капитан продолжал.

– Старший группы ко мне – остальные на месте!

Всё, сломались…

– Красноармеец Федюнин, товарищ капитан! – вытянулся перед Алексеем невысокий боец.

– Капитан Ракутин, особый отдел штаба армии.

Боец сник – вот это попал…

– Кто приказал открыть огонь по колонне? – капитан ткнул рукой в сторону тридцатьчетверки.

– Лейтенант Горяев… наш командир.

– Да? Ну что ж, товарищ Федюнин, берите своих сопровождающих, пошли…

Благоразумно обогнув холм с внешней стороны (не хватало ещё, чтобы пришедшие увидели немецкие танки), Ракутин подвел разведку к подбитой машине.

– Ну что? Это вражеский танк?

Бойцы смущенно потупились.

– Командира ко мне! Немедленно!

Вытянувшийся перед Алексеем лейтенант покраснел аж до кончиков ушей. Особенно, когда прочел его грозную бумагу. А увидев полкового комиссара – того, как раз вынесли на улицу продышаться, и вовсе пал духом.

– И что прикажете с вами делать, товарищ лейтенант? У вас какое приказание было?

– Да… мы в колонне шли… а тут немцы! Самолеты! Разнесли всё вдребезги и пополам! Даже за одиночными машинами гонялись! Мы стреляли… но так никто и не попал. Комбата убило, других командиров тоже… бойцы разбежались во все стороны. Потом уже собираться начали, вот и к нам несколько человек из других частей пришло.

– И что дальше?

– Машин у нас уже не было… да и лошадей побило всех. Вперед пошли, пушки на руках катили. А тут опять самолеты! Мы в кустах спрятались. Они мимо и прошли, не увидели нас. Только вылезти хотели – снова летят! Опять мы пережидать стали… А потом смотрим – пыль! И танки! Ну, я и дал команду стрелять…

Ракутин покосился на подбитую машину – там вовсю уже хлопотали механики Лужина, лязгал металл.

– Это немецкий танк, товарищ лейтенант?

– Нет…

– Не понял?!

– Не немецкий, товарищ капитан! Наш танк!

– Уже лучше. И как я теперь должен с вами поступить? За такие вещи, да в военное время…

Лужин поднял глаза на подошедшего лейтенанта.

– Этот?