Пока течет река

– Он сейчас в лаборатории на своей яхте. Его нельзя беспокоить, иначе дневной свет уничтожит фотографии во время их проявления.

– Тогда я сейчас куплю этот снимок, а позднее приду к нему побеседовать.

Он сунул монеты в руку Рите, не стал дожидаться, когда она завернет покупку, и поспешно удалился, обеими руками сжимая рамку фотографии.

Даже на ходу Армстронг не мог оторвать взгляда от снимка и, только когда чуть не упал, зацепив ногой растяжку одной из палаток, со вздохом убрал его в карман и сосредоточился на поисках своего семейства. И здесь его поджидал второй сюрприз этого дня.

Обогнув палатку, за которой надеялся увидеть Бесс, он вместо своей супруги обнаружил миссис Ивис, хозяйку «нехорошего дома», в котором закончила свои дни жена Робина. Сначала он увидел ее в профиль – этот острый, как лезвие ножа, нос невозможно было с чем-либо спутать. Значит, она вернулась из своей поездки! Армстронг мог поклясться, что она также его узнала, судя по внезапному блеску в глазах, когда это лицо обратилось в его сторону. Но видимо, все же нет, потому что – хотя он и окликнул ее по имени – женщина развернулась и быстро пошла прочь.

Армстронг последовал за ней, кое-как уклоняясь от столкновений с ярмарочными гуляками. Понемногу расстояние между ними сокращалось. Он уже мог дотянуться рукой до ее плеча, но тут прямо перед ним сипло растянулся мех ручной гармоники, а когда он благополучно обогнул это препятствие, женщины и след простыл. Он посмотрел налево и направо, заглянул в проходы между лотками и вновь нашел ее даже быстрее, чем надеялся. Она стояла на пересечении двух широких проходов и озиралась, словно кого-то ждала. Он поднял руку, но еще не успел подать голос, как женщина его заметила, – и погоня возобновилась.

Армстронг уже почти сдался, когда впереди него вдруг все замерло. Никто не двигался. А еще через мгновение пронзительный крик разорвал воздух. Кричала женщина, в панике:

– Оставьте ее! Убирайтесь!

Армстронг перешел на бег.

Воган добежал до места, где толпа стояла сплошной стеной, и с разгона протолкался сквозь нее. Достигнув свободного пространства в ее центре, он увидел свою жену на коленях в грязи, перемешанной множеством ног. Она билась в истерике. А перед ней стояла высокая темноволосая женщина с длинным заостренным носом и бледными губами, выбрав позицию так, чтобы перекрыть Хелене доступ к ребенку. Ползая по скользкой грязи, Хелена безуспешно пыталась обогнуть широкие юбки женщины и добраться до девочки.

– Не понимаю, – говорила женщина, не обращаясь ни к кому конкретно. – Я всего лишь поздоровалась. Что в этом плохого? Зачем устраивать скандал только потому, что я сказала: «Здравствуй, Алиса».

Голос ее звучал громко – пожалуй, чуть громче необходимого. Заметив появление Вогана, она обратилась сразу ко всем присутствующим:

– Вы слышали, что я ей сказала? Вы это видели?

Несколько подтверждающих кивков были ей ответом.

– Поздороваться с дочерью моей бывшей постоялицы, с девочкой, которую я давно не видела, – разве это не естественно?

Высокая женщина положила руки на плечи девочки.

По толпе прошел невнятный ропот. Люди были смущены и растеряны, но некоторые из них подтвердили, что все было именно так, как она сказала. Женщина удовлетворенно кивнула.

Воган нагнулся и поддержал Хелену, обхватив ее рукой, а она, в немом шоке, взглянула на мужа широко распахнутыми глазами и жестом призвала его вернуть девочку.

В глубине толпы послышался какой-то шум, потом люди расступились, и еще один, хорошо знакомый им человек появился в свободном круге.

Робин Армстронг.

При виде его на лице женщины промелькнуло довольное выражение – какое бывает после успешно реализованного замысла, – но она тут же его подавила и одним рывком, заставшим всех врасплох, подняла девочку перед собой со словами:

– Погляди, Алиса! Вот и твой папочка!

Отчаянный крик Хелены совпал с единым выдохом всей толпы, а затем в наступившей мертвой тишине женщина передала девочку в руки Робина Армстронга.

Прежде чем кто-либо смог опомниться и как-то среагировать, женщина развернулась и стремительно врезалась в плотное кольцо людей. Не устояв перед этим остроносым напором, зрители подались в стороны, потом сомкнулись вновь, и женщина исчезла из виду.

Воган распрямился и посмотрел на Робина Армстронга.

А Робин посмотрел на девочку, приблизил губы к ее волосам и произнес несколько слов тихим, дрожащим голосом.

– Что? Что он сказал? – заволновались в толпе, и новость начала передаваться из передних рядов назад, искажаясь и дополняясь в процессе передачи:

– Он сказал: «Моя дорогая! Дитя мое! Алиса, любовь моя!»