Пока телефон не зазвонил

Едва за хозяйками и помощником закрылась дверь (надо отметить, наполовину витражная, из разноцветных стекляшек был составлен изумительной яркости букет из васильков и маков), Гущин тяжело и неловко опустился на низковатую кровать и уставился в окно, предупредительно расшторенное для него депутатской дочерью.

«Ну надо же, как все здесь обернулась», — обескураженно подумал.

Нет, безусловно, в прессе говорилось о Львовой, как об открытой и приятной женщине. Но Гущин писанине о слугах народа не слишком доверял. Ему случилось как-то встретиться с одним хваленым «радетелем-заступником». Тот оказался редкой сволочью и снобом.

Правда — пьяным. А протрезвев, слуга народа примчался извиняться.

Но с Львовой как-то… перебор. Встретила, как родного и это не фигура речи. Стас и впрямь почувствовал себя своим среди чужих людей. Как будто только что уехавшим и долгожданным.

«Такого не бывает, — думал сыщик. — Какой-то здесь подвох».

Гущин, спору нет, был не обычным следаком, а сыщиком — московским. И знал, что описанное в книгах, показанное в сериалах житье-бытье чиновников и депутатов прилично отличается от действительного. В кино и книгах мэр каждого мало-мальски приличного Волчегонска разъезжает с охраной в «Гелендвагенах». За депутатом думы города Козлодойска свора охранников везде таскается.

В жизни все не так. Мэры городишек преспокойно разъезжают без охраны, им бы на приличный личный транспорт денег наскрести по-тихой. Рядовые депутаты обычно не способны свору прокормить. Все просто. Все без книжных закидонов.

Львова оказалась через-чур примерной. Показательной. Без колких швов и грубых стачек, естественной навзрыд.

«Такого не бывает? — уже с вопросительной интонацией повторил майор. — Или все-таки случается? Чтобы влиятельная дама не забронзовела…»

Занятный перевертыш.

Что есть на самом деле, покажет только время. Спектакль о вдрызг положительном политике мог быть рассчитан и на дочерей.

Гущин перекинулся через планку в изножье постели, дотянулся до сумки со своими вещами на тумбе и, переложив ее на кровать, раскрыл.

Из прихожей раздался просительный голос Анечки:

— А можно мы с Зоей Маргаритовной погуляем?

— Можно! — крикнул Гущин. — Только поводок обязательно возьмите.

В витражную дверь тут же просунулось очаровательно взволнованное личико в конопушках.

— Я зайду?

— Конечно. Вещи Зои Маргаритовны в зеленой сумке. Кстати, там же корм и миски, — следователь улыбнулся. — И мячик есть.

Когда через двадцать минут умывшийся с дороги сыщик вышел на крыльцо избушки, то увидел, что любимый Зойкин мячик валяется в траве без всякого внимания. А Маргаритовна гоняет по газону лбом огромный мяч в пупырышках. И веселится — от души.

Вокруг Занозы скачет Аня, ее старшая сестра сидит на траве, расслабленно подставив уползающему за лес вечернему солнцу лицо с закрытыми глазами. И улыбается, поскольку слышит смех сестренки.

По участку уже витает запах поджаривающейся на мангале рыбы. Из-за угла дома струится легкий дымок.

В шезлонге на веранде дома сидит Влад. Что-то в лице Иванцова заставило майора проверить, куда направлен его взгляд…

«Обаньки, — мгновенно вспыхнула догадка. — А мы-то, оказывается, влюблены!»

Не нужно быть большим умником, чтобы застав мужчину, зачарованно смотревшего на девушку, не уловить его настрой. Так смотрят лишь влюбленные, причем, пожалуй, безответно, поскольку грусть-печаль присутствует. И это ясно каждому мужчине, хоть раз попадавшему в подобный переплет. Рыбак рыбака, как говорится, всегда увидит и поймет.

«А это значит… — Стас мгновенно произвел реконструкцию недавних событий, — все окончательно становится по полкам». Вопросы «почему», «зачем», «как получилось», изъяты из употребления. Услышав об убийстве горничной, влюбленный парень начал переживать за девушку, потерял голову и разболтался — паники добавил. Страх за Янину подчистую вымел остальные доводы.

И этим, надо сказать, начинающий политик заработал у майора лишний балл. Любовь заставляет людей совершать безрассудные поступки, в стремлении защитить любимую девушку греха и вовсе нет.

Сняв некоторые вопросы сыщик поглядел на предмет, послуживший причиной переполоха в высоких кабинетах. Прежде Янину он особенно не разглядывал. (А если говорить на чистоту, Гущин не смотрел на девушку принципиально. Вначале старшая дочь Львовой вызвала у него глухое раздражение, замешанное на досаде. И это можно понять. Кому понравится, когда в лицо хохочут при знакомстве?)

Сейчас сыщик постарался отринуть первое впечатление и присмотрелся к девушке внимательней. А есть ли там отчего страдать мажору?

И получилось — есть. Расслабленное лицо Янины можно было признать канонически красивым. Правильный аккуратный носик, высокие славянские скулы и хороший чистый лоб. С затылка отклоненной назад головы до земли коса свисает. Не слишком толстая, но шелковистая, лоснящаяся. Сложена девушка — великолепно. Рост метр шестьдесят пять…