Пока телефон не зазвонил

По дороге Влад уделил достаточно внимания персоне Феди, живущего почти напротив Львовых. Причем, как показалось Станиславу, внимание было уделено с определенной целью: на примере главного дебошира Игнатово, Владик высветил бесконечную доброту своей начальнице. Мол, Влад несколько раз предлагал Евгении Сергеевне избавить деревню от беспробудного скандалиста — и поводы случались, и связи подключать не надо, достаточно участкового в деревню привезти. Но Львова всегда вступалась за соседа.

Чего Влад, по его признанию, искренне не понимал. «Крайне мерзопакостное существо, — припечатал Редькина рассказчик. — Просто Шариков какой-то, Клим Чугункин. — И, хорошо копируя голос профессора Преображенского из фильма «Собачье сердце», добавил: — Живет же на свете эдакая изумительная дрянь».

Пока перед джипом медленно распахивались автоматические ворота из чугунного литья, Гущин обернулся назад и поглядел, как левее через улицу тип в линялых трениках протаскивает садовую тележку в щелку приоткрытых покосившихся ворот. Разбросанные в разные стороны ноги Феди цеплялись за створки, с которых давным-давно облупилась синяя краска и наружу выступил прежний зеленый цвет. Сквозь зеленый, кое-где уже проглядывал и более древний слой — песочно-бежевый, отчего ворота получались пятнистыми, похожими на камуфляж спецназовца.

Устав возиться с упрямыми ногами Феди «носильщик» попросту вывалил Редькина на землю у ворот и уже волоком втащил во двор.

— Дружно живут, — повторил майор и, сев прямо, поглядел на пришпиленную над чугунными воротами камеру наружного видеонаблюдения.

Приглядевшись к ограде, сыщик обнаружил еще две камеры на углах кирпичного забора Львовых и недовольно поморщился. По сути дела, все эти камеры — проформа, фикция. В дороге Гущин расспросил Владислава об охранной системе резиденции и узнал, что с противоположной стороны участок практически не огорожен. Львовы захотели получить хороший вид на реку, от берега их ограждал не слишком высокий прозрачный заборчик из железных кольев. (Влад, надо сказать, и тут не преминул побеседовать о том, как бдительно начальница относится к нормам Водного кодекса РФ. Можно сказать, лекцию прочел, объясняя, почему депутатка не отгородила часть берега под личный пляжик.)

Ворота распахнулись настежь, джип с неторопливой величавостью пополз по плиточной дорожке к крыльцу. И Стас, немного наклоняя голову вниз, оглядел жилище Львовых.

Ничего себе домишко. На подклете, оформленном гранитными булыжниками, возвышались два желтых оштукатуренных этажа с мансардой под зеленой крышей. Форму дом имел простецкую, четырехугольную. Крыльцо, переходящее в веранду, окольцевавшую дом, производило впечатление: из-за подклета оно получилось довольно-таки высоким, с десятью деревянными ступенями, накрытыми длинным деревянным козырьком. С козырька и крыши веранды свисали совершенно изумительные деревянные кружева. Выполненные, вероятно, этим же умельцем-столяром балясины, покрытые темной морилкой, напоминали изящные шахматные фигуры. На веранде расположились простенькие «деревенские» лавочки с несколькими подушками и пледом, повисшим на подлокотнике. По крыльцу навстречу джипу спускалась хозяйка — Евгения Сергеевна.

Из бесед и Интернета Гущин постаралась узнать о депутате думы максимально много. И еще по фотографиям понял, что на пятьдесят два года «львица» никак не тянет. Невысокая сухощавая блондинка с короткой стильной стрижкой выглядит на сорок пять, не больше. Сейчас же, глядя, как легко сбегает депутатка по крыльцу, скостил ей еще пару лет. Вероятно, издали Львова вообще выглядела ровесницей-подружкой старшей дочери Янины.

Следом за мамой из дома выбежала девочка подросток с блестящими словно сноп соломы волосами, стянутыми в конский хвост резинкой. Поглядев на миниатюрную девчонку с острыми коленками, майор заподозрил, что в породе Евгении Сергеевны все женщины поздно созревают: на вскидку, Ане можно было дать лет четырнадцать, а то и меньше. Гущин достаточно повидал шестнадцатилетних девочек, выглядевших даже не студентками, а замужними матронами. Анечка в сравнении с ними была недооформившимся цыпленком с длинными ногами.

«Ленд Крузер» подрулил к крыльцу, и Владислав выпрыгнул из салона, приветствуя хозяек взмахом руки и обязательным оскалом во все зубы.

Гущин, пока помощник отвлекал на себя внимание, принялся осторожно выползать из джипа. За два часа поездки по московским пробкам и автостраде раненое колено затекло и теперь отказывалось двигаться. Постаравшись принять убедительно вертикальное положение до того, как Влад перестанет прикрывать спиной его черепашье выползание, Гущин нашарил у сиденья трость…

— Здравствуйте, Станислав Петрович! — услышал хорошо поставленный звонкий голос депутатки.

Гущин развернулся на одной ноге, поставил трость на землю и таки приняв убедительное вертикальное положение, ответно поздоровался:

— Здравствуйте, Евгения Сергеевна. Анна, — легонько поклонился младшей дочери хозяйки.

Львова прищурила зеленые глаза и поглядела на чуть согнутое левое колено сыщика: