Пока телефон не зазвонил

На следователя она, правда, не действовала, а вызывала противоположную реакцию — Гущина вообще раздражал любой переизбыток, он приторности не любил, предпочитал горчинку. Но водопадное обаяние депутатского помощника отметил и понял, что его отец был во многом прав, когда не стал закапывать врожденный талант сына, а помог ему с карьерой. Тем более что, помимо внешних данных Влад обладал еще и чутьем. Он моментально почувствовал, что Гущин не слишком-то доволен навязанной поездкой, смирил лучезарное давление на сыщика и поменял тактику. Поймал волну майора, перенастроился и стал деловито хмурым.

— Спасибо, Станислав Петрович, что согласились на предложение Евгении Сергеевны. Она действительно крайне взволнована, я слышал о вас как об отличном следователе…

«Ты мне еще орден от лица папаши предложи!» — мысленно фыркнул Гущин и оборвал разговорчивого помощника:

— Владислав, а откуда вы так много знаете о деле Водяного?

Гущин умел вопросы задавать. Интонационно он дал понять мажору, что тот, мягко выражаясь, слегка подставил папу. Да и себя возможно. Болтун — находка для шпионов и в политических игрищах. Тому, кто не умеет держать язык за зубами, в высших эшелонах места — нет.

Влад, как говорилось выше, имел врожденное чутье. Суть интонации он расшифровал верно, осекся на полуслове и некоторое время ехал молча.

— Я понимаю, что виноват, — сказал наконец, догадавшись, что следует не реверансы раздавать, а каяться. — Тайна следствия и все такое… Но события развивались так стремительно…

— Я повторяю вопрос: откуда вам известно об убийствах в Подмосковье? — перебил майор.

Иванцов виновато вздохнул:

— Да все как-то случайно вышло…

«Естественно! Кто б сомневался! Оправдание-то у всех всегда одно».

«Случайно» к папе Владика приехал на дачные шашлыки стародавний школьный друг, сейчас работающий судебным медиком. Приехал он как раз с вскрытия шестой жертвы Водяного и был очень уставшим. Немного выпил, снял усталость и разоткровенничался со старым другом. Поделился последними новостями, сказал, что продолжилась прошлогодняя серия с убийствами девушек-блондинок…

Мужчины, как из оправданий Влада понял Гущин, разговаривали приватно. Отошли от стала перекурить, сынишка увязался следом и стал невольным свидетелем беседы.

И разговор этот всплыл в памяти помощника, когда к Львовым пришел следователь Мартынов и начал выспрашивать о погибшей, о том, когда работодатели видели свою горничную в последний раз, когда она домой пошла и прочее.

— Евгения Сергеевна поинтересовалась, как погибла ее домработница! — горячо повествовал «болтун». — Игорь Дмитриевич сказал, что тело Ларисы нашли у плотины, она была задушена. Ну я и… вставил свои пять копеек, — Владислав покаянно вздохнул. — Спросил, а не было ли на ее шее с левой стороны нескольких порезов.

— Зачем спросил? — хмуро буркнул Гущин.

— А пес его знает. Я спросил, Мартынов отреагировал точно так же, как и вы, а Евгения Сергеевна уцепилась за оговорку. — Помощник огорченно скуксился: — Знали бы вы, как Евгения Сергеевна умеет за одно слово прицепиться и вытащить все, что нужно.

— Вцепилась она уже после отъезда Мартынова? — догадался Гущин.

— Угу.

— Понятно, — Станислав поерзал по сиденью. История «находки для шпиона», как оказалось, развивалась не совсем так, как интерпретировал ее Коростылев. Влад, вроде бы, и сам прилично пострадал от неловко брякнутого слова. Он лишь упомнил о порезах, а дальше все пошло-поехало, раскрутилось само собой. — По загривку от папы получил? — вполне миролюбиво хмыкнул Стас.

Влад только зубом цыкнул.

— Понятно, — повторил следователь. — В следующий раз умнее будешь.

— Вот уж не надо мне следующего раза! Одного хватило за глаза.

Возможно, обаяние помощника все-таки подействовала, возможно, искреннее огорчение вызвало толику сочувствия, как бы там ни было, майор позволил себе чуть оттаять. Посчитал, что ни к чему глядеть на парня букой, неглупого и ловкого помощника предпочтительней иметь в союзниках.

— А скажи-ка мне, Владислав, почему Евгения Сергеевна не захотела увезти семью из Игнатово? Раз так за дочерей боится.

— Спросите об этом лучше саму Евгению Сергеевну, — с кислой миной увильнул Иванцов. — Пусть она сама расскажет то, что посчитает нужным.

«Обаньки. А мы, оказывается, быстро учимся. Или промашка с оговоркой, действительно, лишь единичный случай».

— Ну хорошо, — пошел на попятный сыщик. — Оставим мотивы твоей начальницы за скобками. Но как ты думаешь, если бы Евгения Сергеевна не узнала о маньяке, она б могла заподозрить кого-то из… ну я не знаю, односельчан, соседей? Почему она так настаивала на моем приезде? Маньяк орудует на большой территории, моя помощь выглядит, как бы… капризом. Взбалмошностью.

— Вы хотите знать, не подозревает ли Евгения Сергеевна кого-то конкретного?

— Ну да.

— Чужая душа потемки, — снова увильнул Владик.

— Но у тебя не создалось впечатления, что тревоги связаны с чем-то конкретным?

— Зачем вы спрашиваете? — Иванцов вытянул шею, старательно отвлекся на путевую развязку.