Пока цветет лотос

И что я услышал в ответ? Ехидное:

— Там на коробке есть инструкция. Прочитай ее и узнаешь!

Вот как я ей безразличен! Даже не жалко меня! А вдруг я с голоду умру или отравлюсь сырятиной? И кто его знает, чего они в эту пиццу напихали? Каких консервантов и химии? Раньше жена запрещала мне есть размороженные полуфабрикаты, говорила, что я желудок испорчу. А тут: читай инструкцию! Я вспомнил, что недавно Стефания спрашивала, почему я до сих пор не записал на нее недвижимость? Значит, о разводе подумывала давно. Она же никаких смертельных клятв не давала! Мало того, если она узнает, что я с ней сделал, тут же меня возненавидит! От отчаяния я заорал:

— Дура! Без тебя обойдусь!

Хотя уже понимал: не обойдусь. Я поеду завтра убивать ее любовника, а заодно запугивать свидетельницу. Вот до чего она меня довела!

Утром я ей снова позвонил. Может, одумалась? Ни хрена! С кем-то по телефону треплется! Еще и на паузу меня повесила! Сам себе удивляюсь! Вместо того чтобы послать изменщицу к черту, я терпеливо ждал, когда она и для меня найдет минутку! А жена мне:

— Повиси еще.

Я все больше закипал. Пока не услышал:

— Да, милый, что ты потерял?

У меня прямо сердце екнуло. Ну, наконец-то! Одумалась! Но надо же поломаться. А то как повадится мне изменять!

— Я тебе теперь не милый. Любовник тебе дороже.

И она тут же надулась. Вот характер!

— Мы с тобой вчера разошлись.

Я этого Эдика убью! А вдруг она к нему уйдет? От отчаяния я заорал:

— Где мои ботинки?!

Ехидничает:

— Там, где ты их оставил: дома.

Вот чертова баба! Ну, ладно! Я ей покажу, кто в доме хозяин!

На работу мне ехать не хотелось, хотя дел у меня было до зарезу. С трубным заводом мы договорились, документы все подготовили, осталось только поставить подписи и распределить обязанности. Посему я на три часа дня назначил совещание. А в два меня ждал генеральный, чтобы поговорить по финансам. Я позвонил ему и сказал, что все в силе, но до обеда меня на работе не будет. И Свету предупредил: прикрой. Ну не до работы мне сейчас. От меня жена ушла.

Сначала я поехал в морг. Мне надо было понять, почему женщина на фотографиях показалась мне такой знакомой? Я представился ее родственником, сделал вид, что скорблю.

— Я хочу, чтобы в гробу она была красивой, — с грустью сказал я патологоанатому.

Мы сидели в его кабинете, на втором этаже, хозяин за столом, я, как клиент на диванчике. Патологоанатом был в белом халате, из-под которого выглядывал воротник несвежей голубой сорочки. Вид у меня солидный, да еще и в руке айфон последней модели, я нарочно его достал из кармана, чтобы впечатление произвести. Произвел.

— Не беспокойтесь, ее муж уже отдал соответствующие распоряжения, — залебезил хозяин морга. — И заплатил.

— Я знаю ее мужа, он жмот. — Я сделал томное лицо. — Скажу вам правду: я ей не родственник. Интимный друг.

У него от любопытства аж глаза загорелись.

— Да-да, я понимаю…

— Ее преждевременная смерть стала для меня трагедией.

Господи, откуда, только слова такие взялись?! Стефания бы мною гордилась.

— Да, такая молодая… — Ему самому было под шестьдесят. Понятно, молодая! — Красивая была женщина.

— Вот именно. Можно я взгляну на нее в последний раз? Вы же понимаете, почему я не могу приехать на похороны?

— Что, супруг догадывался о вашей связи?

— Увы…

— А говорят, ее убила женщина…

— Кто говорит?

— Ну, как же? Идет следствие.

— Кого-то конкретно подозревают?

— Разные есть версии. — Я понял его взгляд и полез в карман. Человек провожает людей в последний путь, ему, как священнику на последнем причастии, доверяют все тайны. Пятитысячная купюра привела короля «жмуриков» в умиление: — Вы, должно быть, сильно ее любили.

— Что да, то да, — я тяжело вздохнул. — Прямо сердце разрывается от горя. Поэтому я хотел бы знать подробности.

— Муж намного моложе ее, — доверительно сообщил мне патологоанатом. — Говорят, погуливал. Вот одна из его любовниц и…

— А у него их что, много было?

— Говорят, он вообще был фиктивно женат.

— До или после?

— Вы о Людмиле?

Напрягшись, я вспомнил, что покойницу звали Людмилой, и кивнул.

— Покойница его подозревала в обмане, — разговорился патологоанатом. — Но это опять-таки по слухам. Тайна, покрытая мраком. Следствие сейчас отрабатывает именно эту версию: убийство из ревности.

Черт! Все скверно!

— Вот к чему приводят неравные браки, — наставительно сказал он. — Вы ей по возрасту больше подходите, — патологоанатом выразительно посмотрел на мою правую руку, и тут я сообразил, что так и не снял обручальное кольцо. Погладил его и сказал: — Людмила подарила. Мы собирались пожениться.

— А может, муж ее и… того?

— А он что, дома был в тот момент? Ну, когда ее застрелили?

— Нет, он в магазин поехал. Но труп нашел он.

Я задумался. Какой еще магазин? Надо у Муркина спросить. Что-то темнит детектив. Или патологоанатом заливает. С чужих ведь слов говорит. А лучше бы почитать криминальные сводки. Зато теперь я еще больше убедился в том, что мне надо встретиться с Эдиком. Я хочу в подробностях узнать, что случилось позавчера вечером.

— Ну что? — Он выразительно посмотрел на меня. — Идем?