Пока цветет жасмин (СИ)

— Палами, послушай. Я не знаю, — всё же решился заговорить Михаил. — Если Бальтазар открыл Врата темницы, то и Люцифер должен был выйти. Мы должны все втроем были покинуть Клетку, но я не понимаю, как такое получилось, что его с нами нет. Ты только не переживай. Мы вытащим твоего мужа, обещаю тебе. Я даю тебе слово архангела. Я не знаю ответа на твой вопрос. Прости меня.

Но последние слова шатенка уже не слышала. Она закрыла лицо ладошками и заплакала. Палами уселась на холодную землю и завыла от душевной боли, прикоснулась лицом к холодной земле и стала истерить. Слезы катились градом из её глаз, а холодный ветер развивал волосы. Она поверить не могла, что мужа не было. Это было то, чего так боялась Палами. Михаил же нервно сглотнул, опустив голову. Он с болью в глазах наблюдал за страдающей Палами, которая теперь лежала на земле и била её руками… А когда истерика невестки достигла апогея, архангел бережно поднял её с земли и прижал к себе, не давая шевелиться.

— Не трогай меня! — вскричала Палами, пытаясь вырваться из объятий Михаила. — Дай мне умереть! Клинок Руби… Он убьет демона… Он может… Жить не хочу!

— Ты и так мертва, дорогуша. Но да… Клинок Руби может с легкостью тебя убить, но ты умрешь, когда я разрешу, — выдал Михаил, сильнее прижимая к себе несчастную девушку. Он, сам того не ожидая, стал гладить невестку по волосам и пытаться успокаивать. — Теперь слушаем сюда. Сейчас я тебя перенесу в свой дом в Париже. На дом наложу заклинание, чтобы ты не вышла. Я не хочу рисковать так. Ещё найдешь клинок Руби, кто же тебя знает. Теперь я в ответе за твою жизнь и несу ответственность за тебя перед младшим братом. Палами, ты сейчас немного не в себе… А сам пойду исцелю брата, пока он не погиб. Твоя задача — сидеть в доме и не выходить. Палами, пожалуйста. Я боюсь, что с тобой случится что-то.

— Отпусти меня, Михаил, — без сил повторила демонша.

— Нет, Палами. Я несу за тебя ответственность, повторяю ещё раз, перед Люцифером, и мне ты нужна живой. Прости, но тебе лучше пока поспать. Успокоишься. А то доведешь себя… Так будет лучше для тебя, для нас обоих.

Михаил нежно положил два пальца на лоб невестки. Та и сама не заметила, как стала проваливаться в сон, а спустя секунд пять окончательно заснула. Архистратиг бережно поднял Пройс на руки и исчез с ней.

***

— Держись, Габриэль, сейчас придет твой старший брат. Мы сделали все, что ты просил, — проговорил Бальтазар, склонившись над почти мертвым Габриэлем.

Орабель нервно ходила взад-вперед по светлому залу, молясь, чтобы Михаил успел. Она нервно сглатывала, когда слышала тихие стоны возлюбленного. Она молила Бога, чтобы он выжил. Каждый его стон эхом отдавался в голове напуганной, трясущейся девушки. Время тянулось словно жевательная резинка, и с каждой минутой ему становилось хуже. Теперь Гейб даже глаза не открывал.

Ангелессе хотелось кричать от собственного бессилия, а Габриэль быстро умирал. И вот, когда уже шансов на спасение не осталось, а брюнетка совсем отчаялась, в зал вошел архангел Михаил, который был хмурым и задумчивым. Заметив архистратига, Бель облегченно выдохнула. Тот подошел к брату и склонился над ним. Его взору открылась огромная, кровоточащая рана, которая совсем не затягивалась. Ничего не сказав, Михаил положил ладонь на рану Габриэля и закрыл глаза. По его телу пробежали мурашки, а ладонь, которая лежала на ране младшего брата, засветилась красным светом. По венам побежала кровь. Орабель и Бальтазар наблюдали за действиями своего правителя, и когда прошло около пяти минут, Габриэль тяжело задышал и закашлялся. Рана исчезла, и он быстро открыл глаза.

— Михаил… Братишка! — завопил Габриэль, осматривая себя. — Я уже думал, что все. Умер.

— Габриэль! — радостно вскричала Орабель и подбежала к возлюбленному.

Она с благодарностью смотрела на главнокомандующего, а из глаз капали слезы, теперь уже слезы радости.

— Теперь все хорошо, — прошептал Фокусник, прижимая к себе невесту. — Где Палами и Люцифер?

Михаил задумался, слегка потупив взгляд.

— Палами спит у меня в доме, а Люцифер… Ничего не вышло. Каким-то странным образом, я сам не понимаю почему, но он остался там… Из-за этого у Палами была истерика, и мне пришлось её заставить спать. Насильно.

— Что?! — Сладкоежка удивленно захлопал глазами. — Ты хочешь сказать, что Люцифер остался в клетке?!

— Сам в шоке! — коротко ответил Михаил, проходя в глубь зала. — Но мы его вытащим. Чего бы мне это не стоило… Так, а теперь с тобой. Точнее, с вами всеми.