Пока цветет жасмин (СИ)

— Ты говоришь загадками, Михаил. Я не смогу тебе помочь, если ты мне все не объяснишь. Какое преступление ты совершил? Какого брата предал? Которого из троих?

— Я, — Он запнулся, — я… Как бы это сказать… Я предал Люцифера. Люцифера, своего маленького, капризного братишку…

— Люцифера? — Марсель удивленно вскинула бровь, явно не понимая, при чем здесь Дьявол, который сейчас заточен в Клетке. — Как ты его предал? То, что он остался там… Ты же тут не виноват. Почему-то Бальтазар и Орабель открыли Врата, но Люцифер остался там… О каком предательстве вообще может идти речь?

— Да при чем тут Клетка?! — Михаил даже не заметил, как повысил голос на удивленную Марселину, пугая её. — Ты будешь сегодня соображать или нет?

Марселина вспыхнула, отступая от разгневанного архистратига и виновато опуская голову, явно не понимая, что вызвало такую вспышку. Увидев это, Михаил опомнился.

— Прости, Марселина, я вспылил… Сам не знаю, что на меня нашло. Прости меня, пожалуйста.

— Да ничего, бывает, — понимающе ответила ангелесса, осторожно подходя к Михаилу и легонько касаясь его пальцев.

Он снова почувствовал то тепло, которое могут дарить прикосновения, и то тепло, которое подарила ему Палами в Париже. Только это касание было другим. Прикосновения Марселины были теплыми, сочувственными. Архангел вздрогнул, но убирать руку не стал. Наоборот, он вдруг сам ухватился за руку девушки, сжимая ее пальцы, но сделал это так, чтобы не доставить ей боль.

— В Париже мы были с Палами, — начал свой рассказ Михаил, нежно сжимая теплую мягкую руку ангелессы. — Ей стало хуже, и Габриэль исцелил её лицо, хотя все остальное… Ну, ты и сама знаешь. Мы побывали в Мулен Руж, а потом хотели пойти в Нотр Дам де Пари, но перед этим Собором Палами встретила свою сестру, за которую продала душу. И, когда Палами её увидела… Я стал её успокаивать, когда нервы невестки сдали в очередной раз. Габриэль посоветовал мне сводить её в парк Монсо и там обо всем подумать. Мы так и сделали. Мы пошли в этот парк. И там…

Старший архангел резко замолчал. Марселина, которая до этого внимательно слушала собеседника, вопросительно вскинула бровь, не понимая, почему Михаил резко замолчал. Но она не стала торопить архангела, видя, как ему трудно продолжить.

— И что было там? — тихо спросила ангелесса, когда молчание затянулось.

Держа архангела за руку, Марселина вдруг почувствовала все эмоции Михаила, его страдания и вину.

— А дальше… — Он продолжил рассказ, набрав воздуха. — Я её поцеловал… Это было тепло, странно и нежно…

— Что вы сделали?!

От неожиданного признания главнокомандующего, Марселина впала в шок. Первые минуты она пыталась переварить то, что услышала от него и уложить все это в голове.

В помещении повисло молчание. Марселина думала, что отвечать Михаилу, а он сомневался, правильно ли поступил, рассказав все девушке.

— А ведь я тебя наставляла, говорила. Предупреждала, что твои чувства к Палами до добра не доведут, и оказалась права. Знаешь, я как будто в воду глядела… Давала тебе советы: «Доиграешься, Михаил». Почему я тебе не сказала, чтобы ты был острожным? Может быть потому, что архангелам не стоит напоминать о безопасности? Что даже маленькие детки знают, что отбирать чужие игрушки — плохо… Песочница-то не твоя. А вообще, ты должен хоть немного подумать своим котелком, кто такая Палами. Ты должен был учесть, что она немного неадекватная, она не соображает, что творит. Демон решается на суицид?! Да где это видано? Демон молит тебя о смерти? Ладно, она… Но ты… Ты должен был сразу унять любовный жар, погасить ту искорку, которая горела, пока она в пламя не превратилась. Но ты этого не сделал, в итоге вот что получилось. Я не знаю, что тебе тут сказать или посоветовать. Я не имею над тобой власти, и права осуждать тебя не имею… Мне ещё голова моя дорога.

Михаил удивленно смотрел на девушку, не решаясь её перебивать. На последней фразе архангел нахмурился. А Марселина тем временем продолжала:

— Мой генерал, ты доигрался до такой степени, что забыл, чья Палами жена. Люцифер выйдет из Клетки. Вопрос времени — когда он это сделает, но затем он не оставит это дело безнаказанным. Ты прежде всего подставил не себя, а её… Неужели так тяжело было держать себя в руках? Михаил, ты серьёзный, строгий, правильный старший брат, хороший сын нашего Отца. Ты никогда не давал слабины, не проявлял эмоции или что-то в этом роде. Но когда появилась Палами, все изменилось. Она не только Дьяволу голову вскружила, но и тебе! Только с Дьяволом они муж и жена, а ты теперь один, преданный ею, и брата своего младшего подставил. У вас как в мюзикле Нотр Дам-де Пари, и самое смешное, что она-то не испытывает к тебе чувств… А она погубила и тебя, и себя! Когда об измене узнает Люцифер — а он узнает — он её накажет по Кодексу Ада. Она изменила Люциферу, мужу и своему правителю, в конце концов! Как вы могли вообще такое допустить?!