Пока цветет жасмин (СИ)

Но, когда мы сидим втроем в одной темнице, былые чувства вновь появились, и совсем не хотят исчезать. Но я должен выбросить их из головы, должен всё это остановить и забыть о том, что вообще происходит! Она невеста моего брата. Люцифер никогда меня не простит, и это будет несправедливо по отношению к нему. Я люблю младшего брата и не собираюсь делать ему больно, поэтому сделаю всё, что бы чувства к Палами угасли в ближайшие дни заточения.

Iʼve tried so hard to tell myself that youʼre gone

And though youʼre still with me

Iʼve been alone all along

Её голос эхом отдавался по всей Клетке, заставляя меня невольно слушать её песни. И… Улыбаться…

Я перевел взгляд на Люцифера, который сидел как зачарованный. М-да, повезло ему с невестой. Эх, знал бы он, что я ощущаю в данный момент — убил бы меня… Хорошо, что он увлечен её пением и ему не до меня.

Конец POV Михаил

Тем временем в своей комнате Палами перестала петь. Она прикрыла глаза и улеглась поудобнее на кровати с надеждой хоть немного отдохнуть. Но её планам не суждено было свершиться. Свернувшись комочком и поджав под себя ноги, Палами улеглась поудобнее, закрыла глаза и постаралась расслабиться. Но… В считанные секунды подсознание снова приготовило для демонши очередную порцию пыток, и спустя минут двадцать архангелы вновь услышали громкие крики демоницы. На этот раз крики были сильнее. Люцифер посмотрел на старшего брата и тоже вскрикнул, а Михаил не знал, как успокаивать и поддерживать его в этот момент.

— Что с ней? — спросил Падший, смотря на перепуганного старшего брата.

— Подсознание. Оно не щадит Палами. Это последствия заточения. У неё клаустрофобия и если дальше так пойдет, крики мы её будем слушать вечность. Ей нужно выбраться отсюда, — грустно объяснил архистратиг и подошел к стене. — Палами, ты как? Пал, ответь нам!

Демонша слышала архангела, но не могла ответить. Она кричала и морщилась от душевной боли. Палами понимала, что ещё немного и она просто не выживет.

— Разве у демонов такое бывает? — поинтересовался Люцифер, который теперь стал бледнее стены. — Я не знал, не думал… Что делать, Михаил?!

— У демонов не бывает, но она — взаперти! Мы переносим это нормально, она нет! Видать, Аластар не говорил никому об этом! Он знал, что у неё клаустрофобия, но не говорил демонам и уж тем более Дьяволу, ибо считал это ненормальным для демоницы, которая лишилась каких-либо эмоций, когда только попала к нему на службу.

— Такое уже было. Нас с ней тогда Габриэль в лабиринт закинул, чтобы мы выяснили отношения, а Палами потом в обморок упала. Она потеряла сознание, — грустно дополнил Дьявол, смотря на старшего брата.

— Люцифер, я не знаю, что тут делать. Прости меня, брат.

И Михаил не лгал.

Он, действительно, не знал, что делать и как помочь Дьяволу.

Светоносный вздохнул и закрыл лицо ладошками. Ситуация была словно какое-то нелепое-де жа вю, от которого Падшему самому хотелось кричать. Он винил себя, что не может в данную минутку помочь своей возлюбленной, хотя находится возле неё. Эти ужасные пытки над его невестой и собственное бессилие заставило Люцифера невольно сжать кулак и в очередной раз с силой ударить по стене темницы.

***

Палами сидела на кровати, прижав колени к себе и опустив голову на них. Ей было тяжело здесь находиться, потому что через стену находился любимый жених, а она даже не могла к нему подойти и прикоснуться. Она могла только разговаривать с ним и больше ничего. Глубоко вздохнув, она подняла голову, и по её телу побежали мурашки. Послышался грохот и приглушенный шум. Палами испуганно открыла глаза и стала оглядываться по сторонам.

Комната, в которой находилась шатенка, исчезла, а вместо неё вокруг начали появляться цепи-кандалы, висящие на стене. Девушка вздрогнула и опустила взгляд на свои руки. Вскрикнув, она увидела как ее руки все в крови, а через секунду на коже стали появляться волдыри. В следующую секунду её отбросило в стену и прилепило к ней. Пройс начала брыкаться, чтобы хоть как-то выбраться. Она почувствовала, что руки обхватывает что-то холодное, железное, а потом ощутила ужасную боль в кистях. Девушка закричала, когда поняла, что теперь она висит в цепях, а в кисти рук воткнуты крюки.

Палами закусила губу до крови и тихо застонала.

Её запястья пылали от боли, и она тихо вскрикнула, почувствовав, как по руке кто-то невидимый провел лезвием ножа, оставив глубокий порез. А огромные волдыри стали расходиться по всему телу, что придавало жгучую боль. Она, буквально, завопила когда почувствовала, как в тело воткнули нож. А потом начали резать… И спустя минут пять её тело превратилось в кровавое месиво. Невидимые, страшные пытки, осознание собственного бессилия, осознание того, что ей никто не сможет помочь, морально душили девушку, и она впала в панику, понимая, что даже умереть не сможет.

— Помогите, — заскулила тихо Палами, теряя рассудок из-за странных экзекуций.