Пока цветет жасмин (СИ)

When I thought that I’d fought this war alone,

You were there by my side on the front line.

When I thought that I’d fought without a cause,

You gave me a reason to try.

Она две недели здесь томилась, смирившись с судьбой. Она уже не плакала, как было в первые дни заточения. Теперь ей было все равно, что будет дальше. Для неё закончилась жизнь. Она умерла. Живая телом, но мертвая душой… Она знала, что её ждет впереди, и была мысленно к этому готова.

Палами давно перестала молиться Отцу и давно приняла, что готова умереть от руки собственного мужа. Она знала, что смерть не за горами, а Люцифер огласит ей приговор, только вопрос времени: когда?

Но поразмышлять ей не дали. Внезапно в коридоре темницы послышались чьи-то шаги. Экс-демоница нервно сглотнула и вскочила на ноги, почувствовав страх. Страх, который волнами разнесся по всему телу, сковал её движения и почти заморозил все чувства.

“Так, кто бы это ни был я должна себя вести спокойно. Все будет хорошо. Неужели Люцифер огласил свой приговор? Так, нужно успокоиться… Я давно приняла судьбу и согласилась умереть от руки собственного мужа, а это значит, что мне не стоит переживать Больнее, чем сейчас мне уже не будет. Нужно только выдохнуть”, — лихорадочно подумала Пройс, пытаясь себя успокоить.

Девушка убедила себя в этом и стала ожидать посетителя. И он не заставил себя долго ждать. Входная дверь, ведущая к камерам, противно скрипнула, а затем отворилась. Посетитель прошел по коридорам темницы и направился к камере Палами.

— Аластар! — удивленно воскликнула шатенка.

У девушки как от сердца отлегло. Она выдохнула, а затем подошла ближе к решетке.

— Привет, Палами, — заговорил демон, подходя к камере бывшей ученицы. — Как же ты так? Как ты могла такое совершить? Неужели тебе спокойно не жилось при Люцифере? Я никогда бы не подумал, что ты сможешь сюда попасть и ожидать собственной казни.

— Я не виновата, — заговорила Палами. — Я не изменяла ему! То был просто поцелуй… Но затем я сказала Михаилу, что между нами быть ничего не может ибо я — жена его младшего брата. Это было просто минутное помутнение рассудка, какая-то нелепая ошибка, которая стоила мне свободы и жизни.

— Именно ошибка… И посмотри, — Аластар указал на темницу, — куда она тебя довела, ошибка твоя… Знаешь, может быть, Люцифер будет к тебе снисходителен, если учтет, что ты ради него заключила сделку со Смертью… Но это с одной стороны. Ведь ты ему изменила, ты предала его, и он имеет право обвинить тебя в супружеской и государственной измене. А если он обвинит тебя в измене, то тебе светит казнь.

— Он должен учесть тот факт, что я ради него заставила Бальта ребёнка выкрасть, а потом его чуть не убила! Я ради него пошла на сделку и выполняла такую работу, которую врагу не пожелаю… И все было только ради того, чтобы вытащить любимого мужа из его клетки!

— Может, он и справедлив и примет это к сведению, — отозвался Верховный палач, слегка склонив голову набок. — Я не имею власти над Люцифером. Объясни мне, Палами, ещё раз: зачем ты вообще все это натворила? Ты понимаешь, что ты венчанная супруга Дьявола?! Вас в клетке обвенчал Михаил, который заменяет самого Творца на Небесах! А ты предала мужа, ты изменила ему! И с кем изменила, Палами? С ним же… С Михаилом. Для чего ты это сделала? — Аластар даже не заметил, как повысил голос на свою подопечную. Но когда заметил это, то взял себя в руки, унял эмоции, а затем добавил: — И самое страшное, что ты забыла, что это ещё и предательство по отношению к Дьяволу, истинному правителю Ада.

— Я не изменяла ему! — повторила узница. — Аластар, вытащи меня отсюда! Люцифер может придумать любое наказание, вплоть до пыток и убийства. Я его боюсь. Тем более теперь, когда я не имею способностей и стала беззащитна, как котенок! Я думаю, мое умение пытать меркнет на фоне виртуозных пыток Дьявола! Что-что, а фантазия у него креативная и изощренная! Я убеждала себя, что смирилась и приняла приговор. Да, это так. Я готова умереть от руки собственного мужа, но неужели нет шанса на спасение? Я готова принять то, что мне приготовит Люцифер, я готова взойти на эшафот, гильотину или что еще придумает он… Но мне все равно страшно.

Верховный палач только тяжело вздохнул и обреченно покачал головой.

— Палами, я все понимаю… Но я не могу. Я бы и рад, но я не знаю, как это сделать. Ты сама втянула себя во все это. Детей с детства учат, что за свои поступки нужно отвечать. А ты совсем не ребёнок. И только ты сама сейчас можешь себя спасти. Я тебе не смогу тут помочь, ведь это не игрушки в детство с Дьяволом! Это жизнь, Палами.

— У меня ещё есть время? Или Люцифер уже придумал, как со мной поступить? Я две недели сижу в этой темнице… Хочу, чтобы хоть как-то это все закончилось. Лишь бы поскорее.