Пока цветет жасмин (СИ)

Звонкий и такой знакомый голос заставил Падшего вздрогнуть и обернуться. Он остановился, захлопал удивленно глазами и посмотрел на гостя, который вышел из дальнего угла комнаты. Каково было удивление Дьявола, когда он увидел Габриэля, своего младшего братишку, держащего в руках шоколадный батончик. Сладкоежка ехидно усмехался и все подходил ближе к старшему брату, а тот только наблюдал за ним. Светоносный даже опомниться не успел, как Габриэль достал коробку спичек и поджег одну, а затем бросил её на деревянный пол.

Вокруг Люцифера во мгновение ока выросла стена огня, смыкаясь в кольцо. Пара секунд - и Светоносный оказался в огненной ловушке. Вопросительно вскинув бровь, Люцифер демонстративно осмотрелся вокруг себя.

— Какого черта, Габриэль? Святое масло? — спросил Падший. — Ты сейчас заточил меня в клетку из святого огня?!

Сладкоежка улыбнулся, а затем откусил от шоколадного батончика.

— Ну да… С тобой просто нереально было поговорить. Ты же у нас такой занятой - прямо беда-беда! То демонов истребляешь, то Стамбул смываешь к Аластаровой бабушке. Зато теперь мы сможем спокойно, ни на что не отвлекаясь, поговорить.

Люцифер нахмурился, а затем сложил руки на груди. Он до сих пор поверить не мог, что его младший брат додумался заманить его в ловушку.

— Догадался… И о чем мы должны поговорить?

— Ну для начала, — Габриэль подошел ближе к старшему брату и посмотрел на пламя, которое того окружало, — поздравляю с выходом из клетки. Я рад, Люси, что моя семья в сборе! Пускай даже с такими проблемами. На днях мне Михаил рассказал всю правду относительно того, что произошло в Париже. Я его выслушал и сделал вывод. Ты спросишь, какой вывод? Я отвечу: Палами не виновата. Её вины в случившемся нет. Там был виноват Михаил, который совершил глупую ошибку… А ты впал опять в истерику, вбив в свою лохматую голову какие-то несуразные идеи и раздул из всего этого совершенно нелепую историю с изменой. Хотя там ничего не было! Девчонка не виновата. А ты её хочешь покарать и вынести ей несправедливый приговор!

— Это не твое дело, — прошипел Люцифер, оскалившись. — Это моя семья и не смей туда лезть, младший братик. Строй свою семью, люби свою Орабель и будь с ней, а в мою свой нос не суй. Выпусти меня отсюда!

Гавриил внимательно выслушал старшего брата, а затем машинально провел рукой по каштановым волосам.

— Это и мое дело, Люцифер. Я не могу видеть, как ты изводишь себя и издеваешься над Палами. Ты её в темницу ни за что заточил! Я не могу смотреть, как твоя семья разрушается и как вы, два идиота, страдаете. У меня за вас сердце кровью обливается. Я хочу, чтобы у вас было все как раньше. Чтобы ты и твоя жена перестали страдать и начали, наконец, любить…

— Габриэль, — Падший нахмурился. Он даже не замечал, как боль с новой силой завладела сердцем и теперь уже не отступала, — я тоже хочу сохранить семью, я хочу ребёнка от любимой женщины… Но давай будем реалистами? Все прошло. Я ничего не могу вернуть на круги своя. Я бы тоже хотел все восстановить. Но я знаю, что назад пути нет.

— Она тебе не изменяла! — резко сказал Проказник, посмотрев на брата. — Там не было ничего! Вы самое дорогое, что у меня есть. Вы моя семья, Люцифер, а о семье нельзя забывать. Я хотел тебе вправить мозги и доказать, что Палами не виновата. Неужели тебе так сложно уступить собственным амбициям и гордыне, и просто все вернуть на круги своя? Поговорить с женой нормально, а затем попробовать начать все сначала?

Падший внимательно выслушал младшего брата, и когда тот заговорил о ценности семьи, только опустил глаза. Он прекрасно понимал Габриэля, и понимал, что тот хотел ему сказать. Люциферу и самому было больно за Палами, и он меньше всего хотел наказывать ее. Он невольно взглянул на огонь. Словно в каком-то мареве он увидел облик жены. Вот она, его любимая Палами, его отрада, его надежда и опора, его любовь. Вот её такие любимые карие глаза. Больше всего ему хотелось сейчас вернуть любимую, забыть все, что происходит как страшный сон, вникнуть в слова младшего брата. Но Светоносный знал, что все это нереально, а реальность другая, горькая… И от этой реальности ему захотелось выть.

— Люцифер, ты чего? Хватит смотреть на огонь! — Все размышления архангела прервались окликом младшего брата.

Фокусник удивленно смотрел на задумчивого Люцифера, и видел в его глазах огромную боль, печаль, грусть и обиду. Заметив на себе пристальный взгляд младшего брата, Падший ещё ниже опустил голову.

— Люцифер, прошу тебя. Решите все с Палами. Хотя бы просто поговорите. Ты же сам будешь страдать, если придашь её казни. Ты сам себя за это возненавидишь! Прошу тебя, ради меня, поговори с Палами, отложи её казнь…

— Казнь? — переспросил Люцифер, не поднимая глаз. — Я и не собирался.

— То есть, ты хотел её как-то по-другому наказать? — сладкоежка облегченно выдохнул. — То есть ты её убивать не собрался?