Пока ты моя

– Прекрасно. Тебе стоило пойти со мной, – отвечаю я слишком резко и тут же жалею об этом. – Прости. Да и вообще, не бери в голову. Там были лишь два будущих отца.

Большую часть моей беременности Джеймс провел в плавании, и втягивать его в подготовку к родам на столь поздней стадии явно не имело смысла. Это только лишний раз подчеркнуло бы грустный факт: если роды не начнутся в ближайшие несколько дней, он не сможет присутствовать при появлении на свет нашей дочери. Мы решили – или, скорее, я решила это сама, – что, если буду ходить на приемы к врачу и занятия в одиночку, это облегчит ситуацию во всех смыслах. Но не могу сказать, что не представляю себе эту идиллическую картину: Джеймс гладит меня по голове, пока я лежу на спине на своем коврике, с одной подушкой под поясницей и другой – под коленями, или массирует мне плечи, в то время как я практикуюсь в сложной технике дыхания.

– Я ведь ходил с тобой на первый прием. Что ты еще от меня хочешь? – бросает он с кривой улыбкой, той самой, что вздергивает одну часть его рта, добавляет морщинки вокруг его глаз и заставляет меня хихикать в ответ.

– Это было очень великодушно с твоей стороны. – Прекрасно помню, как шествовала в кабинет врача, гордо зажав в руке пластмассовую палочку с голубой линией, подтверждавшей мое долгожданное положение, – начало нашей новой жизни. – Хотя ты ведь от этого не развалился, не так ли? Тебе точно не составило труда немного посидеть там.

Мне стоит остановиться прямо сейчас, до того, как я успею расстроиться. Я не должна допускать до сознания мысль о том, что проделала все это в одиночку. Я знала, на что шла, когда выходила замуж за Джеймса, – серьезная военно-морская служба и двое маленьких мальчиков. Мгновенно созданная семья, мгновенное изменение образа жизни.

– Попробовал бы ты сам поносить это! – Я обнимаю свой живот.

– Когда мы шли от врача, я нес твою медицинскую карту, – напоминает Джеймс, но тут же спохватывается, осознавая, что его шутки зашли слишком далеко. – Почему бы тебе сейчас, пока мальчики чем-то заняты, не показать мне, какие странные позы ты выучила сегодня на йоге?

Муж подмигивает мне, и я понимаю, на что он намекает.

– Джеймс! – громко возмущаюсь я. – Зои – наверху, и близнецы могут войти в любой момент.

– Разве от этого будет какой-то вред, если я, знаешь ли, просто наклоню тебя… – Он легонько берет меня за талию – или, скорее, за то место, где раньше была талия, – и ведет к кухонной столешнице. Джеймс наклоняет меня вперед, так, что мне приходится упереться ладонями в деревянную поверхность. Остановившись сзади, он кладет руки мне на бедра, а потом начинает бессовестно шарить у меня под платьем. Это так приятно…

– А ну-ка, перестань, – хихикаю я и колочу Джеймса, пытаясь смахнуть с себя его руки. – Сюда в любую минуту кто-нибудь войдет.

– Я мог бы всего лишь…

Я слышу, как он расстегивает молнию.

– Всего лишь… вот так. Много времени не потребуется.

Я знаю, что в этом он прав. Целая вечность прошла с тех пор, как мы были вместе. Я поворачиваюсь и впиваюсь в его губы глубоким поцелуем. Мой живот теперь зажат между нами, и кажется странным, что он разделяет нас в столь интимный момент. Я снова отворачиваюсь и наклоняюсь вперед, заставляя живот свеситься.

– Тогда быстро, – бросаю я, молясь, чтобы все обошлось, чтобы одним глупым поступком не перечеркнулось все, чего я так хотела.