Пока ты не спишь

Огресс надеялась, что к реальности ее вернул один из лейтенантов — Ж. Б., Дед или любой другой дежурный детектив комиссариата Гавра. Она пребывала в нетерпеливом ожидании со вчерашнего дня, когда Тимо Солера заметили в квартале Сен-Франсуа рядом с аптекой. Майор приказала четырем своим людям устроить засаду между двумя гаванями — Торговой и Королевской. Они уже почти год гонялись за Солером, если точнее — девять месяцев и двадцать семь дней. Охота началась во вторник, 6 января 2015 года, после того как на пульт дежурного поступил сигнал о вооруженном ограблении в Довиле, в ту секунду, когда камеры наблюдения запечатлели лицо Тимо Солера. Он скрылся от преследователей на мотоцикле Münch Mammut 2000, хотя его ранили из парабеллума 9-го калибра. Эксперты утверждали, что пуля должна была застрять где-то между плечом и легким. Марианна хорошо себя знала — теперь она не сможет уснуть до утра, будет дремать, перетаскиваясь из ванны на диван, с дивана в кровать в надежде, что придется среди ночи сорваться на работу. Тогда она натянет на бегу кожаную куртку и выскочит за дверь, не убрав постель, не погасив свет, оставив на столике перед включенным телевизором пластиковую тарелку с едой и недопитый стакан минералки Quézac. Только насыплет сухого корма в миску Могвей, ленивой метиски, в которой смешалась кровь породы ли-браун и «кисис вульгарис». «Лигарис» — Марианна очень гордилась придуманным названием новой «породы», как будто сама ее вывела.

— Слушаю…

Она осторожно протерла запотевшее стекло айфона краем свисавшего с бортика полотенца, очень надеясь, что подлючий сенсорный экран не погаснет.

— Майор Огресс? Меня зовут Василе Драгонман. Я школьный психолог. Вы меня не знаете, но у нас есть общий друг, Анжелика Фонтен. Она дала мне ваш номер.

Энджи… Вот негодяйка! Ну она ей покажет, этой трепливой любительнице кружевного белья от Aubade!

— У вас ко мне официальное дело, господин Драгонман? Я жду важного звонка по этой линии.

— Обещаю быть кратким.

Чудесный у него голос — спокойный, мягкий, внушающий доверие. Так мог бы говорить молодой священник, или гипнотизер, или восточный маг, практикующий телепатию, или… завзятый враль. А для придания особой прелести — легкий славянский акцент.

— Я слушаю… — со вздохом произнесла Марианна.

— Мой рассказ может показаться вам странным, майор. Я школьный психолог, зона моей ответственности — весь северный район у приливного устья Гавра. Уже несколько недель я занимаюсь одним не совсем обычным ребенком.

— В каком смысле не совсем обычным?

Свободной рукой Марианна похлопывала по поверхности воды, по коленям. Не так уж и плохо быть разбуженной вкрадчивым мужским голосом. Даже если его обладатель не намерен приглашать тебя на ужин.

— Мальчик утверждает, что его мать — не его мать.

Ладонь Марианны соскользнула в воду.

— Что, простите?

— Он говорит: моя мама — не моя! И папа, кстати, тоже не папа.

— Сколько ему лет?

— Три с половиной.

Марианна прикусила губу.

Не повезло — нарвалась на слишком усердного мозговеда! Видно, Энджи совсем увязла в его психологическом трепе, раз дала ему телефон…

— По тому, как этот ребенок говорит, я бы дал ему все пять лет, — поторопился уточнить Драгонман. — Он, конечно, не гений, но развит не по годам. Если верить тестам, которые…

— А мать с отцом — настоящие родители? — перебила его Марианна. — Вы узнавали у учителей? Уверены, что не было усыновления, помещения в приемную семью?

— Я все проверил — ребенок не приемный, органы юстиции и опеки им не занимались. Родители уверяют, что у их сына просто очень богатое воображение. Директриса вызвала их на завтра, хочет поговорить.

— Значит, все в порядке?

Она сразу пожалела, что слишком резко оборвала сладкоголосого собеседника. Резиновый дельфинчик щекотал ей бедро. Грегуар, племянник Марианны, уже полгода не оставался ночевать в этом доме. В следующем месяце ему исполнится одиннадцать, такого взрослого парня пиццей и фильмами на DVD не соблазнишь, так что неизвестно, когда она его снова увидит. Может, стоит сложить все это барахло в мешок и вынести на помойку, чтобы не расстраиваться?

— Нет, ничего не в порядке! — прервал ее размышления Драгонман. — Как это ни странно, я считаю, что мальчик говорит правду.

Ну конечно! На то он и психолог, чтобы так думать… Ребенок всегда прав!

— А что мать? — спросила Огресс.

— Она в бешенстве.

— Ее можно понять… Так чего же вы от меня ждете, Василе?

Марианна оттолкнула коленом настырного дельфина. Голос незнакомца бередил душу. Слава богу, этот человек не знает, что она разговаривает с ним голая, поставив босые ступни на бортик ванны!