Пока ты спишь - враг качается. (наездник -3) Без ограничений

— Помню. Мои аналитики вместе с медиками, по часам расписали все процессы происходящие с человеком принявшим препарат.

— Замечательно. В таком случае, жду вас завтра, ближе к вечеру. Расскажете какую ветку развития выбрали и составим с вами план прокачки нужных умений и специализаций.

— Тут дело такое, — он вдруг снова засмущался.

Да что блин такое! Пожилой, почти седой дядька, смущается как красна девица.

— Полковник. Я вас не узнаю сегодня. Вы говорите прямо, не мямлите!

— Да, знаешь, Стас. Я ведь раньше никогда взяток не давал и не брал. И ничего не просил. А тут, ощущение такое, будто я у тебя миллион выпрашиваю. Нет, я все понимаю, медблок этот твой, это огромная ответственность и все такое. Но ведь и сколько плюсов. Ведь тогда, по телевизору, не врали про вечную жизнь? — он исподбровья, робко взглянул на меня. Словно мальчишке, мечтавшему о конфетке, подарили целую коробку со сладостями.

— Нет, Николай Ефремович, не врали. Все что там говорили чистая правда. Абсолютное здоровье, фактически вечная жизнь. А еще война с Системой. И вполне себе смерть.

Он закивал:

— Да. Я понимаю. Просто мы в состоянии войны уже почти год. Привык. А тут такое.

Полковник соскочил, расправив кепку, надел ее:

— Только я не один такой. Там еще восемь человек решили присоединиться. Все военные, толковые, проверенные ребята. Возьмешь?

— Коль вы ручаетесь, конечно, — это же отличные новости! — Зовите их ко мне.

— Да что звать то, тут они, за дверью, — он подскочил к окну и замахал рукой. — Сейчас, идут.

Дверь распахнулась и в помещение гурьбой вошли одетые в камуфляж люди. В комнате враз стало тесно. Я вытащил капсулы, разлил по стаканам воду и вручал их солдатам и офицерам. Каждому повторял что будет и как себя при этом вести. Как я уже не раз убеждался — повторение мать учения. Лучше многократно объяснить как и что делать, чем потом, в ужасе от содеянного, хвататься за голову.

И, где-то ближе к концу раздачи, мне вдруг снова захотелось побегать и попрыгать. Причем ощущение было какое-то отдаленное, на задворках сознания.

Да что такое? Что за дурацкие эмоции?

Обрати внимание на своего пета.

Пета?

Твоего питомца.

Блин! Точно! Я же совсем забыл про щенка. Вон он, во дворе резвится. Но что я чувствую?

Его Наездник установил с тобой связь. Но так как у щенка нет разума, то тебе передаются его эмоции.

Вот оно что!

Я раздал все капсулы и вышел на улицу. Булька тут же подбежал ко мне, виляя своим рыже-белым хвостом. Внимательно смотря на меня неожиданно умными глазами. Словно пытаясь что-то сказать. Я почувствовал, как он радуется мне и ожидает от меня чего то.

Так, и что мне делать?

Необходимо определить ветку его развития, задать приоритеты по характеристикам и умениям. Затем предоставить ему необходимую пищу и нутриенты для выращивания нужных органов и улучшения существующих.

А можно сделать так, чтобы я не так явно ощущал его эмоции? Не как свои. Давай ты будешь мне на внутреннем взоре писать, что он чувствует. И еще, как далеко распространяется наша с ним связь?

Сделано. Теперь эмоции и его обращение к тебе будут выводился на внутренний экран. Связь крайне ограничена. До тридцати метров, не больше.

Ох, ладно.

Я присел рядом со щенком, тиская его мохнатое тельце, заглядывая ему в глаза. Давай попробуем.

В итоге, мы провозились с ним несколько часов. И я вымотался как будто разгружал мешки с песком. Наездник Бульки был еще слабым, плохо понимал и разбирался, все приходилось уточнять и показывать, причем максимально простым языком а иногда и жестами. Только сейчас я понял, как АСК зависит от мозга того, в ком он сидит. По крайней мере на начальном этапе, сразу после установки.

Но разобрались, справились. И стоило мне только зайти в дом, чтобы наконец-то поесть, как во двор ворвался местный бухгалтер Вячеслав Михайлович:

— Беда! — с расширенными от страха глазами, закричал он. — Беда!

10.3

Это произошло сегодня днем, в дальнем «нашем» селе на лесопилке. Работа по заготовке бревен для Города не останавливалась ни на день, мы предпочитали иметь запас, чем все делать в последний день. Поэтому селяне, несмотря на то, что почти вся охрана уехала на похороны Ивана привычно отправилась в лес.

Мы оставили в селах чисто номинальную бригаду охранения из двух человек. Ну а что, обстановка спокойная, с соседними бандами вроде как договорились, залетных лихих людей тут извели еще по весне. По сути опасаться ничего.