Пока ты веришь

– Солнцу, – Токен поморщился. – Оно жгло их посевы, но они продолжали приносить кровавые жертвы. Это выглядело ужасно. Никакого уважения к жертве, будь то домашний скот или человек. Даже вспоминать не хочу.

– Нетерпимость, Токен. Не надо осуждать людей, которые, видимо, стоят на более низкой ступени развития, чем мы. Но ведь мы тоже убиваем людей.

– Не так бесчеловечно, – парировал Токен.

«И это говорит тот, кто видел, как я отнял жизнь его отца». Афис решил поскорее уйти от опасной темы:

– Так что случилось в тот день?

– Ах, да. Я шел по дороге и был отчего-то невероятно счастлив. Такая легкость появилась внутри. В поле я увидел женщину, доившую корову. Я подошел и попросил немного молока. Хорошо помню ее лицо. Ей было лет сорок на вид. Глаза такие добрые, окруженные мелкими морщинками. И цвет необычный – зрачки как янтарь, временами отливавший золотом. Никогда не видел таких глаз.

Она смотрела, как я пью молоко, скромно спрятав руки в карман фартука. Мама так смотрела когда-то. Я допил и расплакался. Даже не знаю почему. Она обняла меня и говорила какие-то простые ласковые слова утешения, потом спросила, что меня тревожит. Я ответил, что мне нет места в этом мире. Ни дома, ни родителей, ни одного близкого человека – ничего у меня нет. Потом зачем-то рассказал, что моя родина далеко, и у меня нет возможности туда вернуться. Она молча слушала, не перебивая, а затем сказала: «Если твое сердце зовет тебя туда, ты должен внять его зову, а то не будешь знать покоя всю жизнь». В мастерскую я больше не вернулся.

Смешно, но я даже не знал, в какую сторону держать путь. Блуждал, спрашивал у людей, пока однажды, много месяцев спустя, не увидел Красные горы. По тому, откуда встает и куда заходит солнце, определил, что я нахожусь по другую их сторону. Набрел на какую-то маленькую деревушку с убогими хижинами и спросил, не может ли кто-то показать мне путь через горы. Такой человек нашелся, только мне нечем было заплатить ему. Он так пристально сверлил меня взглядом, что мне стало не по себе. Потом сказал, что покажет проход просто так, без платы, потому что я похож на его давно умершего друга. Я не стал ничего спрашивать. Но знаешь, я думаю, это место могло быть остатками деревни, откуда бежали мои родители.

Тот человек провел меня совсем немного, объяснил, как найти путь дальше и ушел. Ты же помнишь, какая погода была несколько дней назад? Камни стали мокрыми и скользкими, того и гляди сорвешься вниз и разобьешься насмерть. Я и так был благодарен за помощь и не мог требовать большего от человека, которого дома ждали двое малышей.

Так через пару дней я оказался здесь. И тут же понял, что не знаю, куда идти. Я побывал на улице, где мы жили, и нашел наш дом в запустении. Неужели никто не захотел там жить? Неужели нас так ненавидят?

– Да это все глупые суеверия, – отмахнулся Афис. – Когда-нибудь этот дом опять наполнится голосами и домашним теплом. А ты сразу должен был идти ко мне.

– Я хотел. Но подумал, что не имею права. Поэтому я просто слонялся по городу, хотя уже не было сил идти. А потом мне попались те ребята. Чем-то я им сразу не понравился, а потом они еще и заметили цвет моих глаз. Ну, дальше ты знаешь.

– Да, подвиг маленькой Лиэ останется в веках, – засмеялся Афис. – До чего отчаянная девчонка, да еще и постоянно сбегает гулять по городу, как ее ни стереги. Она узнала одного из них. Это сын Илайи, помнишь Илайю? Я ему все выскажу. Пусть получше смотрит за своим отпрыском. Негоже сыну члена Совета шататься по городу во главе шайки хулиганов. Ронар должен быть наказан со всей строгостью.

– А я? – робко спросил Токен.

– А ты уже сам наказал себя сполна. Так что возвращайся в мой дом, сынок.

– Меня мучает кое-что, – сказал Токен.

– Это не ты убил того мальчика, – ответил Афис, не дожидаясь вопроса. – Такое не под силу человеку, по крайней мере я никогда не встречал подобных способностей. Это просто совпадение. Вероятно, он был чем-то болен. Кстати, о способностях…

– Я больше не вижу ничего, – быстро сказал Токен, всем видом показывая, что не хочет это обсуждать. – Я покончил с этим. Как будто закрыл какую-то дверь внутри себя. Раз я не могу использовать дар во благо, он мне не нужен. Не хочу понимать, что я мог что-то предотвратить или изменить, но не сделал этого из-за собственной недогадливости.

В эту минуту в комнату ворвался вихрь в виде пятилетней девочки с растрепавшимися косами. Лиэ с разбегу плюхнулась на кровать и беззастенчиво принялась разглядывать Токена. Теперь, когда он прилично выглядел, Лиэ сочла нового знакомого привлекательным и в знак симпатии немедленно повисла у него на шее.

– Ты будешь приходить поиграть со мной? – спросила Лиэ, чуть ослабив хватку. – Папа разрешил.

– Эээ… буду, наверное, – согласился смущенный Токен.

Лиэ захлопала в ладоши, выпустила свою жертву и убежала.

– Кажется, кто-то только что обзавелся возлюбленной, – сказал Афис, едва сдерживая смех при виде вспыхнувшего Токена.