Пока ты веришь

— Договорились, — кивнула Адалинда, принимая его условия. — Десять тысяч, дом и чистые документы для Эбигейл.

Джек собирался сказать, что она неверно поняла, и это с учетом стоимости дома — десять тысяч, но другой решил, что так даже лучше.

Решил… Решил бы?

Иногда он путался, думая о другом, был он или все еще есть.

Но в любом случае он часто выручал его. Он или его память, в которой Джек находил ответы и подсказки.

Например, как обезопасить себя от участи быть разобранным на кусочки в процессе изучения. Ведь не было никакого механизма самоуничтожения, мэтр Дориан и не думал ни о чем подобном, создавая его. А другой подумал. Непонятно зачем, но подумал, и это сработало.

Блеф. Другой знал, что это такое. А у Джека, следовавшего его советам, хорошо получалось: неподвижное лицо, лишенный эмоций голос — еще никто не догадался, когда он говорил неправду.

Ранбаунг не догадался. Адалинда, кажется, тоже.

Джек все равно помог бы ей найти мэтра Дориана. У него были для этого причины. И у другого они были. Благодарность? Благодарность. Долг. Сострадание еще. Человечность — она сказала? Да, человечность. Но не только. Желание жить, его собственное и то, что досталось с чужой памятью. Без Дориана он погибнет. А с ним… Джек велел себе не думать пока об этом. Сначала нужно устроить судьбу Эби. Она достаточно уже перенесла по чужой вине и не должна пострадать снова.

— К завтрашнему вечеру постараюсь все устроить, — пообещала Адалинда. — У меня есть человек, которому я могу это поручить. Но время не ждет, ты же понимаешь?

— Что от меня потребуется?

— Для начала — покопаться в воспоминаниях, своих и Эйдена. Особенно о последнем дне. О последних минутах жизни. Мерита убили, ты ведь знаешь это? Знаешь кто?

— Нет. Я… Он не видел. Только вспышка и боль.

Джек ответил честно и тут же испугался, что такая честность покажется магине бесполезной, а с этим и сам он, и Эбигейл, на которую жаль станет тратить деньги. Но женщина, задумавшись о чем-то, отмахнулась:

— После вернемся к этому. Тут нужен Фредерик… А что ты скажешь о нашем госте? О поваре?

Другой усмехнулся… усмехнулся бы:

— Он хорошо готовит. Телятина с грибным соусом в его исполнении — кулинарный шедевр.

— Ну хоть на кухне пригодится, — рассудила Адалинда.

Поднялась, поправила платье и вышла из гостиной, ничего больше не сказав.

Видимо, отправилась к Блэйну. Хотя вряд ли затем, чтобы распорядиться насчет обеда.

Пробуждение сложно было назвать приятным. Тонкие пальцы, сжавшие запястье, казались ледяными. Вонзившаяся в вену игла — раскаленной. Не в силах пошевелиться, Скопа открыл глаза, но не разобрал ничего в затопившем комнату тумане. В следующий миг кровь наполнилась огнем. Жар разлился по телу и камнем застыл в груди, затрудняя биение сердца. Голова закружилась, а дыхание сделалось сухим и горячим, как ветер пустыни.

— Доброе утро, господин повар, — послышался над ухом голос Адалинды Келлар. — Прошу прощения за неудобства. Они временные, поверьте.

Насмехалась, мерзавка…

— Сейчас вы сможете встать, но не делайте резких движений… во избежание болезненных ощущений.

Предупреждение немного запоздало, и Скопа, рывком поднявшийся с пола, согнулся пополам, стиснул зубы и схватился за голову.

— Не так быстро, господин повар, не так быстро. Вашему организму понадобится несколько минут, чтобы адаптироваться к новым условиям.

— К каким условиям? — прохрипел он. Встал, пошатываясь, на ноги. Прищурился, чтобы разглядеть сквозь серое марево лицо стоявшей напротив женщины.

— К моим, конечно же, — ответила она и сделала шаг, приблизившись к Скопе почти вплотную. — Ударьте меня, господин повар, вам ведь хочется.

— Не то слово, — выцедил он, но вопреки желаниям и рукой не шевельнул. И ногой.

— А теперь — себя.

— Какого…

Не сказать, что он не понимал, что делает. Понимал. Сжал пальцы в кулак и со всей дури ударил себя снизу вверх в челюсть. Понимал что, но не понимал зачем. Хотя после удара, надо заметить, в голове прояснилось.

— Небольшие меры безопасности, — пояснила вдова Келлар. Швырнула на пол какой-то сверток и направилась к двери, пояснив на ходу: — Тут новая одежда. Вам она нужна. Приведите себя в порядок, и мы продолжим разговор.

— Я вам…

Она резко обернулась.

— Контрразведка, да? Старая школа: опасен, даже если не вооружен. — Хмыкнула, но не насмешливо, а будто бы уважительно, и представилась словно между прочим: — Внутренняя разведка одаренных. Третья степень посвящения. Поэтому давайте не будем мериться тем, чего у меня по умолчанию нет. Вы уже проиграли. Смиритесь. И переоденьтесь. У вас двадцать минут.

В отведенное ему время Скопа уложился. Спешил, но не из страха.

Первое правило тайного агента: не лезть на рожон. Нарушил? Сунулся герой к «безоружной» женщине? И обделался… во всех смыслах. Поделом.