Пока ты веришь

— Ты сможешь? — встрепенулась женщина.

— Я сказал, попробую. — Фредерик не любил давать пустых обещаний. — Но потребуется время.

— Сколько?

— День. Или неделя. Точнее не скажу: подобное не совсем по моей части…

— Тогда, может быть, сначала займешься тем, что по твоей? Это тоже касается Джека, но… Прости, не мой секрет. — Адалинда приложила палец к губам и перевела взгляд на стену, на которой висела выцветшая картина с изображением унылого осеннего пейзажа. — Джек, раз уж мы заговорили о тебе, может быть, войдешь? — предложила она громко.

Эмпат усмехнулся. И задумался. Сам он вычислил «шпиона», уловив тепло похожей на человеческую ауры при полном отсутствии иных признаков живого существа. А как это удалось Адалинде? Не с помощью фамильяра: Роксэн притворялась спящей, свернувшись на широком подлокотнике кресла хозяйки. Стандартные сенсоры не сработали бы. Для Ригана до сих пор остается загадкой, кто «выкрал» механического человека, тогда как охранные чары не выявили постороннего присутствия. И способностями менталиста, насколько он знал, Эдди не обладала…

— Входи, не стесняйся, — кивнула она остановившемуся в дверях Джеку. — Подслушивать не стеснялся же.

Механический человек, никак не отреагировав на упрек, вошел и сел в пустое кресло.

— Я считаю, что Фредерику стоит знать то, о чем мы говорили с утра, — сказала ему Адалинда. — Но решать тебе.

Лгала. Если бы мнение Джека действительно ее интересовало, обсудила бы с ним все предварительно. Однако, отметил мэтр Валье, бывшая супруга делала успехи в тонком искусстве манипуляции. И то, что Джек — не настоящий человек, не упрощало, а усложняло задачу: с обычными людьми все уже изучено и проверено, а с одушевленной машиной нужно быть осторожнее, чтобы не сломать ненароком. И не только ради самой машины. Когда-то Фредерик видел последствия взрыва парового котла — и понимал: поломка некоторых механизмов не лучшим образом отражается и на окружающих.

Что бы ни говорила эта женщина, выбора у Джека не было. Он это понимал. И она понимала. И понимала, что он понимает.

Словно игра, правил которой ему не объяснили. Но, возможно, ему и не нужно их знать. Возможно, его не рассматривают в качестве игрока, и для магов он — только фигурка на доске. Пешка. Или офицер. Офицер — это лучше. Офицера будут беречь… пока это выгодно…

— Очень интересно, — сказал мэтр Фредерик, выслушав рассказ Адалинды.

Его лицо оставалось спокойным и непроницаемым. Лишь в глазах промелькнула на миг какая-то мысль, но Джек не умел читать мыслей. А маг, судя по сказанному после, — умел.

— Как ты себе это представляешь? — спросил он у женщины, когда та предложила ему вытащить воспоминания из головы Джека.

— Гипноз?

Блондин с сомнением покачал головой:

— Вряд ли я смогу рассчитать воздействие. Другая система нервных связей, другой уровень концентрации. Вспомогательные средства для ввода в транс вроде питья или окуривания в нашем случае неприменимы, но… Давайте попробуем?

Он смотрел при этом на Джека, и тот, подумав, кивнул:

— Давайте.

Это ведь просто воспоминания. Что в них опасного?

Только внутри, где-то под кожаным чехлом и металлической обшивкой, скрипнуло что-то натужно, и будто засбоили датчики температур, и стало холодно… Страшно?

— Предлагаю перейти в гостиную. — Мэтр Фредерик первым поднялся со своего места. — И нужно позвать остальных: Эбигейл и этого «повара». Потребуется определенная эмоциональная подпитка.

Да, страшно.

Но у Джека действительно не было выбора.

С Эби он решил поговорить сам. Объяснить, чтобы она не боялась еще больше.

Но прежде пришлось рассказать о том, что Дориан жив. Мэтр Лленас был добр к Эби, когда она жила под его крышей, настолько, насколько вообще бывал добр с безразличными ему людьми, и Джек не сомневался, что девушка порадуется этой новости и согласится помочь. От нее ведь и требовалось совсем немного.

— Они, — сказал он, имея в виду магов, — полагают, что Эйден мог видеть кого-то в лаборатории перед взрывом, и это отложилось в моей памяти. Мэтр Фредерик попытается вернуть меня в тот день, чтобы я вспомнил все, что произошло. А тебе нужно просто побыть рядом.

— Зачем? — Это был единственный вопрос, который она задала с того момента, как Джек вошел в ее комнату и начал рассказывать, сперва о мэтре Дориане, потом о планах Адалинды и ее приятеля. Казалось, все это ее совершенно не интересовало, даже спросила она как-то отстраненно, словно думала о чем-то другом.

— Мэтр Фредерик говорит, что это поможет разбудить память, — ответил Джек, сам не представляя, как присутствие других людей повлияет на его воспоминания. — И мне было бы спокойнее с тобой.

— Я ничего не смогу сделать, — отвернувшись в сторону, проговорила девушка. — Ты понимаешь, что я ничего не смогу сделать, чтобы защитить тебя от них?

На последних словах из ее голоса исчезла отрешенность. Прорезалось волнение. И там, под обшивкой корпуса, где недавно сжималось все от холода, потеплело вдруг.