Пока ты веришь

– Подписывайте, и распрощаемся, – поторопила женщина.

– Как? – опешил Келлар. – Сейчас же?

Его замешательство забавляло. Чего, интересно, он ждал? Что их развод будет не менее громким, чем свадьба? Приглашенные гости, фотографы и праздничный банкет?

Адалинда по-кошачьи фыркнула, сдерживая вертевшиеся на языке слова.

– Сейчас, – подтвердила она.

– Это несколько неожиданно… Но я знал, что однажды этот день настанет. Знал и готовился.

Кого другого такие слова насторожили бы, но Адалинда не ожидала подвоха от червя, по какому-то недоразумению носившего брюки. Что он там готовил?

Оказалось, маленькую коробочку, ждавшую своего часа среди бутылок в буфете, куда госпожа Келлар не имела привычки заглядывать.

– Это вам, дорогая. На память о совместно прожитых днях.

Она снова фыркнула. Память о совместно прожитых днях Адалинда собиралась оставить в мусорной корзине вместе со старыми, потершимися на пятках чулками.

– Откройте, не стесняйтесь. Всего лишь скромная безделушка.

Какая-нибудь безвкусица, купленная на ее же деньги. Вернее, на деньги, что Келлар получил в качестве ее «приданого». Или, что делало подарок еще более неприятным, украл у одной из вверенных его попечительству лечебниц.

Но коробочку Адалинда открыла – не из любопытства, а единственно чтобы не затягивать этот фарс.

Внутри лежал небольшой деревянный ларчик. Женщина заглянула внутрь, и из-под украшенной простенькой резьбой крышки с хлопком вырвалось облачко белой пыли. В воздухе запахло ванилью, а пальцы закололо морозом от осевших на коже мелких крупинок.

– Иней, – прошептала она скорее удивленно, чем испуганно.

В следующее мгновение колдовской холод сковал ее члены, лишив возможности двигаться. Язык прилип к нёбу, иначе она высказала бы Келлару все, что думает о его дурацких шутках… Это же шутка? Она до последнего была уверена в том, что все происходящее – глупый розыгрыш. До того момента, как сквозь затуманившие взгляд морозные узоры смогла разглядеть лицо супруга. Мерзавец ухмылялся, довольный собой.

– Развод – не тот вариант свободы, о котором я мечтал, милая, – проворковал он. – Поймите правильно, салджвортское общество воспитано на традициях и весьма старомодно. Вот вдовство вполне в рамках приличий. Даже престижно в какой-то мере…

Говорил ли он еще что-то, Адалинда не слышала, провалившись в ледяной сугроб беспамятства.

Очнулась она на полу со скрученными за спиной руками и обвязанным шелковым шарфом ртом. Иней – заклинание кратковременное. Пять-десять минут – и чары развеиваются, оставляя зябкую дрожь и ломоту во всем теле. Супруг, отчаянно не желавший становиться бывшим, знал об этом и принял меры. Однако отсутствие опыта в подобных делах было налицо: покрутив головой, женщина легко избавилась от шарфа. Но распутать руки, увы, не удалось.

Кричать? Адалинда понимала, насколько это бесполезно. Слуги уже разошлись, на ночь в особняке никто из них не оставался, а орать так, чтобы крики пробились за дубовые двери и унеслись через сад за ограду, она за свою жизнь не научилась. Да и не позволят ей шум поднять, утихомирят. Возможно, сразу и навсегда.

В подтверждение последней догадки заскрипели половицы, и Форест Келлар остановился над связанной женщиной с револьвером в руке. Оружие, обнаруженное Адалиндой на второй день замужества в нижнем ящике письменного стола супруга, не насторожило ее тогда и не испугало сейчас. Но ситуация образовалась не слишком приятная.

Келлар заметно нервничал, хотя и хорохорился, раздуваясь как индюк. В бегающих глазках, оттесняя иные чувства, светилась гордость. Еще бы! На пятом десятке почувствовать себя наконец-то мужчиной, а не просто самцом. Он хорошо понимал, что совершает преступление, и боялся расплаты, и в то же время данное преступление было единственным настоящим Поступком в его никчемной жизни. Это вам не липкие ручонки в больничную кассу запускать!

А ведь его проверяли, и неоднократно. Сама Адалинда вошла в игру уже в том неприятном, приравниваемом к тяжелому недугу состоянии, когда оставалось лишь полагаться на мнение других. Господина Фореста представили ей пустышкой, связанным по рукам и ногам угрозой разоблачения прошлых грешков и клятвой на крови. Добавить к этому нескромную сумму вознаграждения за посильную помощь, и можно не сомневаться, что Келлар принадлежит им целиком и полностью. Да и сама она, невзирая на ограничения, без труда разглядела за презентабельным фасадом мелочную трусливую душонку. И тем не менее сейчас этот слизняк стоял над нею с видом победителя.

Вывод напрашивался один: лучше денег могли быть только еще большие деньги. Кто-то сумел избавить Келлара от клятвы и посулил хорошую награду за помощь.

Под прицелом револьвера и настороженных глаз вероломного супруга женщина медленно перекатилась на бок и рывком села. Со связанными за спиной руками это далось нелегко, но не валяться же у его ног ветошью?