Пока вечность не разлучит нас (СИ)

Леголас совершенно ясно понимал – ее что-то сильно тревожит, но уже время успел убедиться, что расспрашивать ее о чем-либо если только Эленриэль сама не сочтет нужным это рассказать, бесполезно.

«А ведь если подумать, я почти ничего о ней не знаю. Откуда она родом, почему, как сама говорит, вечно мотается по свету и есть ли у нее семья». Леголас не мог точно сказать, насколько хорошо он разбирается в людях, но был совершенно точно уверен, что Эленриэль просто не может представлять угрозы. Возможно, а скорее всего, так и есть, у нее была нелегкая судьба; наверное, какие-то неприятные воспоминания, которые не хочется ворошить, но они все равно терзают; а, может быть, у нее вообще никого нет кроме Астарты.

«Но теперь у нее есть я». От этой мысли стало легко и свободно, хотя, до недавнего времени Леголас зарекся пускать кого-либо в свое сердце – будет с него и сбежавшей невесты, он до сих пор слишком хорошо помнил ту боль, которую приносит уход самого дорогого существа на земле.

– Расскажи что-нибудь о себе. Если хочешь, конечно.

Эленриэль посмотрела на него.

– Я расскажу. Обязательно. Хотя бы потому, что ты имеешь право это знать. Но чуть позже. – Как скажешь.

Эленриэль прикрыла глаза и, откинув голову, прислонилась к его груди.

– Уже поздно. Да и холодно становится. Наверное, лучше нам вернуться в замок.

- Да, пожалуй.

Леголас проводил ее до дверей спальни. Одного лишь взгляда на ее хрупкую фигурку в легком светлом платье хватило, чтобы перед глазами вновь возникли картинки позапрошлой ночи – испуганная и смущенная, Эленриэль дрожала от страха и возбуждения, когда он ласкал ее. Одно резкое движение, тихий вскрик , тонкие пальцы, до боли впившиеся в сильные плечи и размеренный неторопливый ритм – ему стоило больших усилий сдерживать себя, чтобы не причинить ей лишнюю боль.

– Ты хочешь остаться? – возможно, спрашивать о таком не совсем прилично, но Эленриэль знала, что он никогда не решится предложить это сам.

Легко подхватив ее на руки, Леголас занес Эленриэль в комнату и запер дверь.

Когда в ее сон ворвался топот чьих-то шагов в коридоре, взволнованные голоса и прочий шум, Эленриэль не сразу поняла, что происходит.

– В чем дело? – она села на кровати и сонно огляделась по сторонам. – Подожди здесь, – Леголас спешно натянул на себя разбросанную по полу одежду и выскочил в коридор.

Эленриэль тоже встала с кровати и быстро оделась. Любопытство, конечно, взяло и верх, и эльфийка осторожно выскользнула за дверь, на ходу собирая волосы в неаккуратный пучок.

– Сигнальные огни Минас Тирита! – навстречу ей выскочил какой-то растрепанный мужчина в военной форме. – Зажглись огни!

И, продолжая выкрикивать эту новость, мужчина убежал дальше по коридору.

«Значит, мы все-таки идем на войну» – без особой радости подумала Эленриэль. Если до этого размеренная жизнь в Медусельде потихоньку наскучивала ей, то сейчас, когда все практически наладилось, от осознания того, что хрупкое счастье может рухнуть в любой момент, становилось страшно.

Когда Эленриэль спустилась в главный зал, там уже собрались все остальные. Теоден раздавал военачальникам указания, объявив, что на сбор армии у них есть два дня. На третий же им предстояло выдвигаться в путь.

Арагорн буквально сиял и будто бы помолодел лет на десять, заметила Эленриэль. Измотанный тягостным ожиданиям, сейчас он выглядел полным сил и решимости. И это было чертовски заразительно, даже Эленриэль, встревоженная грядущей войной, ощущала странный прилив сил, глядя на наследника Исилдура.

«Вот уж действительно – воины нашли своего предводителя» – подумала она.

Во всех этих заботах и приготовлениях она совсем забыла о своем решении рассказать Леголасу правду. А вспомнив, вновь решила отложить.

«Не в таких обстоятельствах» – рассудила она. – «Сейчас ему больше нужна моя поддержка, нежели очередные проблемы. Успеется».

Следующие два дня прошли в мучительном ожидании вестей от Эомера, которому поручено было призвать союзников.

Роханский военачальник вернулся в положенный срок, сообщив неутешительные новости – шесть тысяч человек, половина того, на что рассчитывал Теоден.

– Каждый час приближает падение Гондора, ждать дольше мы не можем, – принял решение король, – выступаем завтра как и было запланировано.

Спорить с ним Эомер конечно же не решился. Он абсолютно и безоговорочно доверял дяде и своему повелителю, но ведь в тот момент и в глазах самого Теодена видел он обреченность. Тщательно скрываемую, но заметную.

Остаток Эомер пытался гнать от себя мрачные мысли, которые, как известно, плохие помощники в бою, но удавалось ему это с трудом. И по большей части оттого, что в глубине души Эомер знал, что может помочь, главное не струсить и рискнуть. Конечно, в таком случае он нарушит запрет короля, но ведь никто не узнает, успокаивал себя военачальник. И потом, когда самое страшное будет позади он обязательно признается во всем Теодену и остальным. И они его простят.