Пока Земля спит

Вот и получалось, что наиболее прибыльной, а, значит, и полузаконной и совсем незаконной долей рынка владели на Торгуне кланы каравос Раво, которые при нужде сами разбирались между собой. И та же Галактическая полиция, которая официально вроде бы обладала всеми правами на наведение порядка, старалась в эти разборки не вмешиваться. И тоже, между прочим, официально.

Ко всему прочему, на Торгуне существовала и своя внутренняя милиция, призванная обеспечивать порядок и занятая расследованием преступлений в тех случаях, когда это попадало под её компетенцию. Компетенция же, как я понял, вступала в силу лишь при специальном обращении граждан в вышеупомянутую милицию за помощью. Почти как это заведено у нас, на Земле. За исключением того, что подобные обращения были редки – большинство вопросов решалось кланами между собой на уровне, скорее, не закона, а традиции и обычая. То есть, говоря прямо, полубандитских «понятий». С моей молчаливой точки зрения, разумеется, поскольку что-что, а лезть в чужой монастырь со своим уставом я не собирался ни при каких обстоятельствах.

Был тут, ясен день, серьёзный правовой парадокс, который до сих пор преодолевался за счёт доброй воли сторон, но, как сообщила мне в числе прочего Эйша, тот же её любимый дядя и мой работодатель Эльгожо признавал, что долго так продолжаться не может. Перемены якобы назрели и вот-вот грядут.

Здесь я, как русский человек, живущий в государстве, чьё законодательство чуть не сплошь сшито из правовых парадоксов, а общество только и знает, что к ним приспосабливается и выкручивается, как может, за счёт доброй воли и не только, мог бы с Эйшей поспорить, но не стал. Как-нибудь в следующий раз. Да и Торгун – не Россия. Откуда мне знать, может, Эльгожо прав, и серьёзные перемены в жизни каравос Раво и впрямь назрели?

И тут мне в голову пришла мысль, от которой я натурально вздрогнул.

О, господи, а не являемся ли мы с Эйшей свидетелями начала этого процесса? Как там гласит древняя китайская мудрость, давно растиражированная в России: «Не дай вам бог жить в эпоху перемен»? Да, что-то в этом роде. Сам-то я на собственной шкуре почувствовать справедливость данного высказывания не успел – основные перемены в стране пришлись на моё раннее детство, а потом, когда вырос и стал более-менее соображать, что к чему, уже наступила относительная стабильность и кривой и хрупкий, но – порядок.

Ну да ничего, зато теперь есть шанс хлебнуть этой мудрости полной мерой. Да как бы не захлебнуться.

Очень отчетливо, резко и ясно передо мной нарисовалось моё нынешнее положение. Именно моё, а не наше с Эйшей.

Один, на далёкой планете. Даже и не планете – астероиде, где и нормальную силу тяжести можно ощутить только в закрытом помещении! Оторван не только от родных пенатов, друзей и близких, но и от чужих работодателей, руководителей и оберегателей-защитников. Мало того. Эти потенциальные оберегатели-защитники, а также работодатели-руководители и сами теперь нуждаются в моей помощи. Потому как, ежели той же Галактической полиции не сообщить о лируллийце Марке и о том, что случилось со всеми нами на Земле и Луне, то как и кто вернёт его домой? В том случае, понятно, если он остался жив. То же самое относится и к Эльгожо – дяде Эйши. А также его брату и его дедушке. Последние двое, вроде бы, не имеют ко мне никакого отношения, но это только кажется. Все они ближайшие родственники Эйши, её семья. Это автоматически означает, что равнодушным к их судьбе я остаться не могу. Не в моих это интересах. При любом раскладе и любом подходе. Как по велению сердца, так и по команде разума.

И даже, если не брать всё это в расчёт, то ещё остаётся один, но очень важный аргумент. А именно: кто, спрашивается, заплатит мне причитающиеся деньги и вернёт на Землю?

Значит, надо действовать.

И в первую очередь…

– Наверху кто-то есть, – сказал Карба. – Слышу.

Мы с Эйшей одновременно оказались на ногах.

У Эйши – коренной жительницы Торгуна – это вышло гораздо лучше. Потому что я, забыв о силе тяжести, натурально подскочил к потолку, треснулся о него головой, зашипел от боли, отлетел обратно и, только ухватившись за привинченный к полу стол, смог утвердиться на полу и схватить со стола оружие.

– Ох, бля…

Хорошо хоть по-русски.

– Тс-с! – приложила палец к губам Эйша.

Мы замерли, стараясь раствориться в тишине.

Со стороны люка послышался скребущий звук.

Или это мне показалось?

Я посмотрел на Эйшу, ткнул пальцем вверх и коснулся им уха. «Слышала?» – мол.

Она кивнула.

Вот, опять.

Словно кто-то пытается открыть, но ничего не выходит – лишь царапает крышку.

– Здесь, на Большом Торгуне, дикие животные водятся? – спросил я шёпотом у Эйши.

– Что?

– Животные, говорю. Дикие. Водятся они здесь?

– Есть. Ты думаешь…

– Очень похоже. Человек бы уже открыл. Опасные хищники есть? Мы же в лесу как-никак.

– Н-нет… Кажется.

– Понятно. Значит, делаем так. Ты прячешься там, – я показал на дверь, за которой располагался туалет и водопровод, – а потом Карба открывает люк.

– Почему это мне нужно прятаться? – шёпотом возмутилась Эйша.